– Нет.

– Я не спрашиваю твоего разрешения. Если я решу сделать это, ты не сможешь меня остановить.

– Нет, могу. И я это сделаю. – Он выразительно посмотрел на нее.

– Я не хочу спорить или бороться с тобой. Ты поднимался туда. Я знаю, что последние пару дней ты водил экскурсии по тропе. И мы оба знаем, что он будет рад причинить тебе боль, лишь бы добраться до меня.

– Риск должен быть оправданным. Слушай, – перебил он, прежде чем она успела возразить. – Во-первых, если он попытается убрать меня, сюда вернутся все поисковые отряды. Он потратил время и усилия, чтобы пустить ищеек по ложному следу на запад, и ФБР повелось. Зачем возвращать их обратно? Во-вторых, если он будет достаточно глуп или импульсивен, чтобы попытаться это сделать, у меня с собой рация, которой я учу пользоваться каждого участника тура на случай аварии. Так что ему пришлось бы избавиться и от меня, и от всей тургруппы. Нужно просчитывать свои действия, – повторил он.

– Ага, а сам ты между тем садишься верхом и едешь подышать свежим воздухом.

Он провел рукой по ее волосам, проявляя сочувствие.

– По большому счету, это правда.

– Я знаю, ты надеешься найти там какие-нибудь знаки, взять след. Ты не сможешь. Твои навыки притупились. И по части слежки тебе со мной не тягаться.

– Это вопрос удачи и упорства.

– Я могла бы поехать с тобой, взять подмогу.

– Если он случайно засечет нас, он может убрать меня. Он может принудить тебя уйти с ним под дулом пистолета, а к тому времени, как оставшиеся в живых по рации позовут на помощь, тебя уже не найдут. Хорошо бы он был верхом. Это могло бы облегчить задачу. Он выжидает, а это значит – готовится напасть первым. Он сам даст о себе знать.

Она зашагала по тропинке – туда и обратно. В своем загоне Малыш повторял ее движения. Эти подражания заставили Купа усмехнуться.

– Этот зверь – раб своей любви к тебе.

Взглянув на пуму, Лил почти улыбнулась:

– Нет, Малыш, сейчас мы не будем играть в мяч. Поиграем утром.

Он издал клич, который Куп назвал бы воем, если бы пумы умели выть.

Лил нырнула под ограду, успокаивая Малыша поглаживаниями по клетке, подставляя ему голову и давая лизнуть руку.

– Он разозлится, если я подойду?

– Нет. Он много раз видел тебя со мной. Он чувствовал твой запах на мне, а мой на тебе. Обоняние – не самое сильное преимущество пумы, но Малыш знает мой запах. Иди сюда.

Когда Купер подошел, Лил накрыла его руку своей и опустила обе их ладони на шерсть Малыша.

– Теперь ты ассоциируешься у него со мной. Он знает, что я не боюсь тебя и не чувствую угрозы. И ему очень нравится, когда его гладят. Потрись лбом о мой лоб. Наклонись и прикоснись своим лбом к моему.

– Он чувствует запах твоих волос, – пробормотал Куп, прижимаясь лбом к ее лбу. – Так же, как и я. Они пахнут холмами. Чистотой и немного диким лесом.

– Теперь прислонись лбом к прутьям. Это предложение ласки. Доверие.

– Доверие. – Куп старался не думать о том, на что способны эти острые зубы. – Ты уверена, что этот малый не приревнует?

– Он не причинит вреда тем, кто мне дорог.

Куп прислонился лбом к ограде. Малыш пару секунд обнюхивал его. Затем он поднялся на задние лапы и стукнулся головой о голову Купа.

– Мы только что пожали друг другу руки или обменялись небрежным поцелуем? – поинтересовался Куп.

– Что-то среднее. Три раза я пыталась отпустить его на волю. В первый раз, когда я забрала его и его сородичей в горы, он выслеживал меня до дома моих родителей. Я ездила к ним в гости. Представь себе наше удивление, когда мы услышали шум, потом открыли заднюю дверь и увидели его сидящим на крыльце.

– Он выследил тебя по запаху.

– Он преодолел много миль в пути, вопрос – как и зачем.

– Думаю, все объясняет любовь.

– Ненаучное объяснение, но… Во второй раз он проследовал за мной обратно до убежища, а в последний я попросила Тэнси и стажера забрать его. Я чувствовала вину. Не хотела отпускать его, но чувствовала, что должна попытаться. Он оторвался от них. Вернулся домой. Это его выбор. Спокойной ночи, Малыш.

Она вернулась на тропинку.

– Прошлой ночью мне приснилось, что за мной охотятся. Бегу, бегу, а зверь все ближе и ближе. И когда я поняла, что мне конец, когда я должна была повернуться и бороться, пума выпрыгнула из травы и вцепилась мне в горло.

Лил прильнула к Куперу, и тот обнял ее за плечи.

– Мне никогда не снилось, что на меня нападает кошка. Никогда. Даже если меня кусали или я выпутывалась из неприятной переделки. Но теперь вот приснилось. Я не могу продолжать бояться. И не могу больше сидеть взаперти.

– Есть разные способы выбраться отсюда.

– Например, поехать в город за покупками?

– Как вариант.

– Ты говоришь как моя мама. Мне, мол, будет полезно отвлечься от дурных мыслей. А то я игнорирую пожелания Тэнси: она хочет, чтобы на примерке свадебного платья ее лучшая подруга и подружка невесты была рядом с ней.

– Значит, ты все-таки поедешь с нею по магазинам.

– Конечно, поеду, – откликнулась Лил со вздохом. – Сегодня прилетела мама Тэнси, а завтра мы отправляемся на сафари. И я чувствую себя виноватой за то, что раздражаюсь по этому поводу.

– Ты могла бы купить новое сексуальное белье.

Она покосилась в ответ:

– Думаешь только об одном.

– Не распыляться – залог успеха…

– Мне нужны холмы, Куп. – Ее пальцы вернулись назад, перебирая и подкручивая шнурки толстовки. – Сколько еще я буду позволять ему забирать их у меня?

Наклонившись, Купер прижался губами к ее волосам:

– Давай доедем до Кастера и весь день будем кататься по тамошним холмам верхом.

Лил хотела сказать, что в Кастере не ее земля, но это прозвучало бы мелочно и жалко.

Она смотрела на очертания своих холмов, гладкие и черные на фоне ночного неба. «Скоро, – подумала она. – Скоро все это закончится».

Лил напомнила себе, что любит ходить по магазинам. Из-за постоянных разъездов она обычно делала покупки онлайн, поэтому, когда у нее появлялась возможность по-настоящему окунуться в цвета, формы, текстуры, запахи настоящих магазинов, она делала это с энтузиазмом.

И она наслаждалась женским обществом, а точнее – обществом особенных женщин. Сьюэнн Спердж, с ее обаянием и чувством юмора, была настоящей «зажигалкой» и прекрасно ладила с Дженной и Люси.

Лил нравился и город. По крайней мере, раньше. Здесь было столько всего привлекательного: смена ритма жизни, достопримечательности, магазины, толпы людей. С детства поездка в Рапид-Сити была для нее особым праздником, днем веселья и насыщенных дел.

Но теперь шум раздражал, люди просто мешали и больше всего хотелось вернуться в убежище, которое еще накануне вечером казалось ей тюрьмой.

Она сидела в красивой примерочной свадебного бутика, потягивая газированную воду с тонким ломтиком лимона, и думала о том, какой путь изберет, если ей представится возможность поохотиться на Итана.

Она бы начала с того места, где он отключил камеру. Поиски охватили тот район, но это не имело значения. Они могли что-то упустить. Он убил там по крайней мере дважды. Человека и пуму. Это была часть