так же несли, забирай другого идиота, позади меня и беги отсюда не оборачиваясь. На раздумывания у тебя пятнадцать секунд и не больше. Оставь нам Марка и я обещаю, с нашей стороны, к вам, претензий больше не будет, — в этот момент к ним подбежали остальные трое и встали под стать им, вровень, — Так что подумай, как только Дэриэл мне скажет и все остальные, что они готовы продолжить драку, то тогда, уже, никакие предложения действовать не будут.

Эдуард задумался. При этом случайно ослабил хватку, когда поддерживал Марка, чем очень сильно взволновал последнего, после чего Марк решил «выплеснуть» в воздух: — Ты чё всерьёз придурок? Ты реально об этом задумался? Он же тебя на понт берёт!

Между Эдиком к Калэбом, в отличии от Марка, имелись дружеские отношение. К последнему у него был больше интерес к возможностям, которыми тот обладал, чтобы если понадобиться, было бы к кому обратиться за помощью.

А у Ми́лана, на районе, да и в принципе в городе, слава была видная. Тем более, он же не знал, что тот вот-вот уезжает, Марк не посчитал важным с ними поделиться информацией. По большей части, окружающие, Ми́лана воспринимали как андроида. Это придумалось из-за того, что все его действия были выверены и просчитаны, хотя и выглядели как действия идиота-маньяка.

Ми́лан знал границу между ещё можно и уже нельзя. А если даже переходил этот «Рубикон», то всегда знал, как вернуться обратно и успеть прогнуть ситуацию под себя.

В те несколько секунд, Ми́лан сейчас, показался ему страшнее нежели Марк когда-то потом. Плюс, наверное, ответственность за друга (Калэба), помощь которому была сейчас необходима, тоже имело для него значение.

Ми́лан оглядел всех друзей, чтобы словить все возможные взгляды и усмотреть в их глазах, как они расценивают, сложившееся ситуацию и сможет ли он провернуть, то, что задумал без потери очков авторитета, в том виде, в котором он имеет их сейчас. И решив для себя твёрдо, вновь посмотрел на Эдуарда, крикнул: — Ну что? Время почти вышло!

Он дёрнулся на крик и непроизвольно, в страхе, расслабил руки. Из-за чего упустил Марка и тот, не в состоянии стоять, упал на колени.

Эдик дрожащими руками хотел поднять его, но Ми́лан вскрикнул: — Та бросай его и иди за другим! — и тот нервно рванул поднимать Калэба, стараясь побыстрее свалить отсюда.

Калэб лежал на асфальте, с вывихнутой ногой и разодранными ладошками. Подбежав к своему другу, он подхватил его за плечи, забросил его руку на себя и вздрогнул, по его телу пробежались «мурашки» и выкатились глаза, после того, как он услышал, стоя к Марку спиной: — Я достану тебя Калэб, вас обоих, — и остановился.

А Ми́лан тут же обернулся и проревел: — Аллё, забей что мямлит этот полуживой, забирай своего другана и уматывай пока я не передумал!

Так он и сделал. У Эдуарда все ещё лилась кровь с носа, сил тянуть друга было мало и как раз вот это, тогда, показалось ему, уже точно страшнее, нежели Марк.

— А знаете что? — пыхтел Марк, — Вас тоже это касается. Вы все ответите за это. Все. И ты и ты. И ты, — показывал он на пришедший, только что, троих, — И даже ты Дэрик, — он по-дружески улыбнулся, — Потому как, либо друзья, либо враги. Третьего не дано, — и беззаботно подмигнул.

Дэриэл отреагировал на это мерзкой улыбкой, где он обнажил зубы, в зверском оскале, показывая свои окровавленные клыки. Со всей силы желая продемонствировать ему отвращение.

— А ты, Милка, больше всех ответишь за это! — а на это он «получил» не просто оскал, а ещё унизительный смех с тактической походкой, для обхода вокруг Марка, чтобы тот, в случае притворства, не смог сбежать.

Ми́лан решил подойти к вопросу «ответки» с изобретательностью. Как только он обошёл его со спины, наклонился скрежетнув зубами и с хрипотцой произнёс: — Дааа? Отвечуу? — теперь уже каждое его слово, было с ироничным подтекстом, — А тебя не смущает тот факт, что это ты сейчас стоишь на коленях и не известно, встанешь ли с них?

Марк хотел с дерзить, но как только Ми́лан увидел, что первый открывает рот, тут же задал ему «леща». Да так, что тот сразу же заткнулся, цокнув эмалью. А Дима, после этого, хоть и ненавидел Марка, всею фиброю души, но забеспокоился за Ми́лана, чтобы тот не наделал глупостей, хотя мешать не стал.

— Вот и замолчал… Что страшно стало? Теперь и ты узнаешь, как оно… Сегодня и прямо сейчас, у нас есть уникальная возможность… Как ты там говорил… «Ответишь за это?» А хотя не важно, как ты это называл… — Ми́лан разошёлся, он уже не смотрел на друзей, а творил шоу, — Да, что ты? Не плачь, я ведь за один раз всё равно не смогу отомстить за всё, что ты сотворил, такое подвластно только богу, которого как известно нет.

Иронично, что со всех присутствующих в этот момент, верующим был лишь Марк, перейняв это у своей матери и такими словами, Ми́лан хотел его унизить — не получилось.

— Просто сделаю всё что в моих силах. И помни: «Земля — мёртвого найдёт», — продолжал извиваться в эйфории с деревянной доской в руках и договорив фразу, секунда в секунду, встал лицом к лицу с ним и без разговоров, замахнулся и прям как в бейсболе, увалил со всей силы по его левой ушной раковине.

Хрустящий звук, разлетевшееся полу-трухлявая, старая палка на три части и рванувший Дима вперёд остановить данные пытки, именно эти события, сопровождали первые три секунды после удара.

Ещё оказалось, что из деревянной поверхности, торчал один гвоздь, старый, забитый в доску, но всё ещё слегка выпирающий. Он резнул Марку ухо, совсем у края, сверху, где и пошла кровь с надреза, а всё ухо, после удара, покраснело и начало жутко болеть и «гудеть», из-за чего Марк схватился за него. Но нужно было отдать ему должное, он не закричал от боли, хотя очень хотел.

Дэриэл ухватил Диму, давая понять взглядом, что всё под контролем. Ми́лан не ожидал, что удар будет настолько «крушительным» и всё равно не дрогнул, а просто, убедившись в жизнеспособности тела Марка, понимая, что сейчас его слух максимально притуплён, нагнулся к нему, к его второму, целому уху и повысив тон, сказал: — Ты хотел чтобы я ответил. Ну вот, это был мой ответ. Я надеюсь ты понял его и мне не придётся, пояснять тебе по буквам, — все остальные стояли и смотрели, надеясь, что Ми́лан