— Подумай, может быть, подвести группу, и, когда начнем переговоры, они ворвутся через кабину?

— Да нет, наших там всех успеют положить. Эти ребята тоже не дураки.

— Значит, так, командир, — донеслось от броневичка, — слушай нас внимательно. Вы грузите деньги на бортовой «ЗиЛ», борта должны быть опущены. Грузовик выезжает на полосу. В нем едешь ты и кто-нибудь из твоих людей. Решай сам. Теля возьмете с собой. Выгрузите деньги на бетонку. Там, где мы скажем. Тель проверит, нет ли у вас оружия, и заодно проследит, чтобы дегенераты, которые оцепили терминал и приткнулись на крыше, не наделали глупостей. Ясно?

— Хорошо, — ответил Котов. — Что потом?

— Потом один из ваших уходит. Ты и Тель остаетесь. Если все пройдет хорошо, мы забираем деньги и спокойно удаляемся. Как только окажемся в безопасном месте, сообщим вам коды и места закладки фугасов.

— Хорошо, — крикнул Котов. — Только одно условие: деньги в обмен на указание мест закладки.

— Никаких условий, — отрезал террорист. — Мне кажется, об этом мы договаривались заранее. Все будет так, как скажем мы. И никаких вариантов. Деньги мы проверим. Вздумаете подсунуть меченые или «куклу» — ждите неприятностей. Ясно?

— Ясно, — ответил Котов. — Какой самолет вы хотите взять?

— Не твоя забота, — засмеялся террорист. — Это мы сообщим позже.

— Ты пойми, чудак человек, — доброжелательно начал майор, — на заправку уйдет много времени, а мы тоже заинтересованы в том, чтобы вы оказались в безопасном месте как можно быстрее. Нам вовсе не улыбается сидеть и ждать, рванут ваши фугасы или нет.

Террорист хмыкнул.

— Ну что же, резонно. Ладно, мы возьмем вон тот «Ил».

— Который?

— На ближней полосе стоит. Его и заправляйте.

— Как скажешь.

— Все. После того как деньги будут у нас, обговорим дальнейшие действия, — закончил террорист.

— Давайте так, — повернулся к Котову спецназовец. — Спрячем в салоне, в туалете или в багажном отсеке человек пять-шесть со светозвуковыми гранатами, со слезоточивым газом, ну и так далее. Когда эти придурки зайдут, наши парни их скрутят.

— А что, если они проверят самолет? — предположил Котов.

— Ну и что? Пусть себе проверяют, — легко согласился спецназовец. — Поднимутся один или двое в самолет, там их и повяжут. Даже если сразу не скажут, кто носитель кодов, то в процессе расколются. Остальные террористы их ждут. Минут через сорок-пятьдесят они начнут нервничать, пошлют еще двоих, а мы и этих повяжем. Потом обменяем вас на пленных террористов и, зная носителей кодов, перестреляем остальных, когда они будут подниматься на борт. С броневиком-то «Ил» не поднимется. Балансировка будет нарушена. Они это должны были учесть. Так что броневик им придется бросить.

— А если носители кодов взорвут себя?

— Вряд ли, — усмехнулся спецназовец, — мы эту публику знаем. Это они на словах такие храбрые, а как до дела доходит, дашь ему стволом в зубы, он уже и готовенький. Скулит, визжит и взрываться не торопится. Они же, уроды, надеются, что суд пожалеет. Кому же умирать-то хочется?

— А семь Симеонов помнишь? — спросил Котов. — Перестреляли друг друга. А на них-то трупов поменьше висело. Нашим террористам терять нечего. Они народу положили столько, что каждому не то что по одной, по три вышки обломится. И потом, не та это порода. Это тебе не кисловодские хачики. Их на арапа не возьмешь.

— Но, может быть, все-таки попробуем? — Глаза спецназовца уже горели от возбуждения.

— Нет, — покачал головой Котов. — Я на себя такую ответственность не возьму и тебе не советую. Пусть уматывают. Ты вот что, приведи-ка сюда этого стрелка. Пойдем деньги проверять.

Из закрытого милицейского «бобика» выгрузили Теля. Тот был абсолютно спокоен, поглядывал на фиолетово-розовое вечернее небо, насвистывал что-то себе под нос. Проходя мимо «РАФа», он увидел сидящего внутри Марафонца, осклабился и, подмигнув, провел указательным пальцем себе поперек шеи. Марафонец равнодушно отвернулся.

Двое омоновцев кивнули террористу:

— Пошли. И не вздумай делать глупостей.

— Ну я же не дегенерат, — стрелок тихо засмеялся. — Знаю, куда вы меня ведете. Чего мне бежать-то?

— Ты поменьше разговаривай, падла. — Один из омоновцев пихнул стрелка в плечо.

Тот пошатнулся, однако дергаться не стал, буркнул только миролюбиво:

— Если бы ты, трепло вонючее, попался мне день назад, я б тебе ноги из ж…пы вырвал. А так живи, хрен с тобой!

Омоновец побагровел.

— Ладно, не заводись, — сказал приятелю второй. — Пойдем.

— Пошли-пошли, — согласился Тель.

Троица двинулась через терминал к выходам на летное поле. Безмолвная толпа наблюдала за ними настороженно, боязливо, кто-то откровенно любопытно, кто-то со страхом в глазах. Но террориста, похоже, совершенно не интересовало, что думают о нем эти люди. Не интересовал его и Миша с камерой, норовящий снять лицо Теля крупным планом.

Только увидев Котова, террорист улыбнулся и вежливо попросил:

— Товарищ майор, будьте так добры, уберите этого м…ка с камерой, а то как бы худо не стало.

— Слыхал? — спросил Котов оператора. — Зайди в терминал.

Миша кивнул, вошел в здание и стал снимать через окно.

— Ну что? — совершенно по-дружески спросил террорист. — Пойдемте денежки считать?

— Пошли. — Котов зашагал в сторону ангаров. Террорист потопал следом. — Ты условия знаешь? — на ходу поинтересовался майор.

— Просветите на всякий случай.

— Слушай внимательно, потом не переспрашивай. Сейчас ты убеждаешься, что в кейсах деньги, затем мы кладем их в грузовик, отвозим на летное поле, выгружаем. Оперативник уезжает, мы остаемся. Подъедет ваш броневик, грузим деньги внутрь. Они не помечены, все чисто.

— Ну, помечены или нет — это мы посмотрим еще, — рассудительно заявил стрелок. — И по поводу всего остального тоже. Где здесь наши денежки?

«ЗиЛ» выехал на взлетную полосу. Тент был снят, борта опущены. За рулем сидел оперативник Котова. Майор вместе с Телем устроились на чемоданах с деньгами.

— Ничего не чувствуешь, начальник? — улыбаясь, спросил стрелок. — А ты подумай. У тебя под задницей миллион долларов. Потом хвастать будешь. Скажешь: «На таких бабках сидел».

— Болтай поменьше, — посоветовал Котов беззлобно.

Стрелок захохотал:

— Молодец, майор, держишься крепко.

Грузовик быстро катил к броневику.

Когда их разделяло метров двадцать, дверца броневика приоткрылась и из нее донеслась усиленная мегафоном команда: