Мел ясно дали всем понять, что они не должны останавливать ее, пока Сейдж не испытает боли. Мел собиралась протащить ее тело Бог знает сколько миль, пока Сейдж не умрет либо от шока, либо от потери крови. Остальное сделают животные.

— Пожалуйста… пожалуйста… не делай этого. Я… — Мел засунула носок ей в рот.

— Жизнь за жизнь, — прошептала ей Мел. — Ты перешла дорогу не той семье.

Монте придержал для нее дверь, и Мел улыбнулась мне в зеркало.

— Это причинит тебе гораздо больше вреда, чем нам, — сказал я Сейдж, прежде чем сесть на пассажирское место.

Заведя двигатель, Мел сильно нажала на газ, и утреннее небо наполнилось криками, но я просто включил музыку. Наконец-то мы были на вершине мира.

— Где ты дел мой гребаный диск? — Мел огрызнулась на меня, когда поехала быстрее.

— Твой вкус в музыке — дерьмо, любовь моя.

— То, что мне не нравится это гребаное классическое и олдскульное хип-хоповое дерьмо, не делает мой вкус плохим.

— Все эти песни все равно настраиваются автоматически. Мне нравится настоящая музыка, — сказал я, делая звук чуть громче, чтобы заглушить крики.

— Что это, черт возьми, такое? — Она впилась взглядом в радио.

— MC Ren, — сказал я, и она просто уставилась на меня. Ухмыляясь, я начал читать рэп вместе с ним, заставляя ее глаза расшириться, прежде чем она разразилась приступом смеха.

— Ты белый парень из чикагской элиты. Тебе не разрешается читать этот рэп.

— Ты убиваешь мой талант. — Я подмигнул, и она улыбнулась. Впервые за целую вечность мы оба почувствовали, что можем просто расслабиться.

Глядя на львов, поднимающихся на новый день, я задавался вопросом, отличаемся ли мы от них хоть чем-то. В конце концов, я убивал, ел, спал и трахался так же, как и они. Я был королем джунглей, а женщина рядом со мной была моей королевой.

ЭПИЛОГ

«Подобно Александру Македонскому и Цезарю, я собираюсь завоевать весь мир».

— Джарод Кинц

МЕЛОДИ

— Пять, — я поцеловала его в нос

— Четыре, — он поцеловал меня в лоб

— Три, — я поцеловала его в щеку.

— Два, — он поцеловал мой подбородок.

— Один, — сказали мы одновременно и поцеловались.

— С Новым годом, — прошептала я в темноту нашей комнаты.

— С Новым годом, любимая, — прошептал он в ответ.

Услышав взрыв фейерверка, я оторвалась от него, несмотря на его протесты, но я действительно хотела увидеть все усилия, которые приложила Эвелин. Схватив халат, я встала у окна, любуясь всеми теми, кто праздновал, как пьяные дураки.

— Ты знаешь, говорят, что первый год брака самый тяжелый, — сказал Лиам, целуя меня в плечо.

Застонав, я прижалась к нему.

— Ещё не прошел год со дня нашей свадьбы.

— Неужели? Клянусь, прошло гораздо больше времени. — Он засмеялся, пытаясь развязать мой халат, но я оттолкнула его руки.

— Держи себя в руках. У нас встреча, помнишь? — Несмотря на то, что я тоже хотела его, это было важно.

— Ты неправильно начинаешь год.

— Прости меня, а теперь надень штаны. — Иногда он был такой занозой.

— Ты надень штаны. — Он уставился на мои голые ноги.

Закатив на него глаза, я бросила ему пижамные штаны.

— Я могу носить все, что захочу! Так что пойдем, семья ждет.

Он нахмурился, но надел свои дурацкие штаны и последовал за мной из комнаты в кабинет. Там сидела вся семья вместе с сенатором Коулменом, отцом Оливии, который выглядел очень смущенным, не понимая, зачем он здесь.

Все его поведение изменилось, когда Лиам сел в свое кресло, а я села на стол.

— Спасибо вам всем, что пришли, — холодно сказал им Лиам. — Как вы все знаете, это был напряженный год. Однако именно это и происходит, когда вы захватываете власть над правительством.

— И теперь, когда у нас правительство, которое ест из наших рук, мы хотим страну. — Я улыбнулась им всем.

— Как вы планируете это сделать? — Спросил Седрик, откидываясь на спинку стула.

Мы с Лиамом ухмыльнулись, прежде чем Лиам заговорил.

— Выборы на самый высокий пост в стране.

Деклан откашлялся от своего напитка.

— Ты хочешь баллотироваться в президенты?

— Черт возьми, нет, — ответил Лиам. — Сенатор Коулмен, и мы собираемся поддержать его на все сто процентов.

Глаза сенатора Коулмена расширились, когда он уставился на нас.

— Вы хотите, чтобы я баллотировался в президенты? Вы что, сошли с ума? Это что, шутка такая?

Я уставилась на этого идиота.

— Нет, это приказ, или вы забыли, кто финансировал все другие мероприятия вашей кампании?

— Ты баллотируешься в президенты, и ты победишь, — сказал Лиам как факт. — А потом ты будешь работать на нас.

Сенатор Коулмен покачал головой.

— Это невозможно. Я не только сейчас состою в непопулярной партии, но и разведен и работаю в Сенате всего несколько лет.

— Почему у тебя сложилось впечатление, что мы спрашиваем? — Я встала, повернувшись к нему лицом. — Ты баллотируешься в президенты, будешь президентом, и также будешь работать в наших интересах.

— Что касается твоей жены, — сказал Лиам, вызывая Адриану, которая открыла дверь, чтобы показать бывшую миссис Коулман.

— Мама? — Оливия быстро ахнула, вставая, чтобы крепко обнять ее.

— Вот, смотри, жена. И, воссоединившись, вы докажете, что можете работать с обеими сторонами, бла-бла-бла… У вас семья с множеством связей и глубокими карманами. Когда мы говорим, что ты станешь президентом, мы имеем в виду, что ты им станешь.

— Мы хотим страну и весь мир. Честно говоря, лучше не пытайся встать у нас на пути, — сказал я ему.

— Даже Богу потребовалось шесть дней, чтобы сотворить мир, Мел. Давай не будем забегать вперед. — Нил вел себя так, словно это была шутка.

— Мы можем быть всемогущими, но мы не Бог. Мы не хотим создавать мир, мы хотим