Первая любовь.

Это мощное чувство. Его невозможно забыть. Я чувствую, что мы сделали полный оборот, и я никогда не была так счастлива – настолько, что щемит сердце.

* * *

Декабрь. День Рождества

Я нахожусь на берегу озера, рядом с причалом. На мне теплая зимняя куртка. Идет снег: крупные снежинки безупречной формы, которые можно поймать варежкой и рассматривать форму кристаллов. Воздух неподвижный и очень холодный.

Понимаю, это звучит странно, но я пришла сюда, поскольку здесь я чувствую их. Здесь, глядя на воду и заснеженные горы, взмывающие к небесам, я чувствую дух, присутствие – как это ни называй, даже воспоминания – моего отца и деда. А теперь еще и Софии.

Глубоко в сердце я возглашаю благодарности. И рождественские благословения. Я хочу, чтобы они узнали и почувствовали, насколько полной стала моя жизнь. Я хочу, чтобы они поняли, как я вернулась домой, снова стала собой и получила больше, чем считала возможным после той ужасной ночи.

Теперь у Джеба есть его дочь, а у меня есть они оба. Теперь мы семья. Мы с Джебом собираемся пожениться в начале следующего лета. Он организует свой бизнес и весной собирается возобновить туристические сплавы и экскурсии на Вулф-Ривер. Он собирается нанять управляющего, который будет жить в новом доме, построенном взамен сгоревшего. У Джеба есть сбережения. Он прирожденный предприниматель, а его энергия заразительна. Он провел в тюрьме достаточно времени, чтобы получить ученую степень по уголовному праву и специализироваться на восстановительном правосудии. Он уже завел добровольческие связи с индейской общиной в соседней долине. Его цель состоит в том, чтобы уберечь детей такого же происхождения, как и он, от разных неприятностей и от клейма второсортных людей. Он объяснил мне, что восстановительное правосудие не имеет ничего общего с наказанием. Речь идет о понимании преступления, о жертвах и причиненном ущербе. О сплоченности общества, о восстановлении прав и о прощении.

Я нуждалась в прощении потому, что выдала его секрет. Он простил меня. А я сказала ему, что он должен простить себя за то, что сделал со своим отцом. Горожане тоже нашли свои способы попросить прощения у Джеба. Иногда это анонимные подарки у нашей двери, иногда рукопожатие в супермаркете или приглашение в группу единомышленников. А иногда и прямой вопрос: ты можешь простить меня?

Когда что-то начинается и заканчивается?..

Я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос, но из-за того кошмарного события девять лет назад мы втроем обрели семью.

После «дела о пропавших девушках» исчезло еще много женщин. Я надеюсь, что Энни найдет свою сестру. Я поднимаю лицо навстречу кружащимся снежинкам и улыбаюсь. Энни Пирелло. Я невзлюбила ее с первого взгляда, а теперь мы почти подружились.

– Эй.

Джеб стоит за мной, обнимает меня и целует в шею. Я смеюсь и радуюсь его близости.

– На кухне сработал таймер, – говорит он. – Индейка готова. Куинн закончила готовить клюквенный соус и сделала обсыпку для пирожных. Без тебя мы там застряли.

Я улыбаюсь.

– Я так и думал, что найду тебя здесь, – шепчет он, потом разворачивает меня к себе и целует в губы. Мои руки проникают под его расстегнутую куртку, к его теплу.

– Я люблю тебя, Джеб.

– Знаю, – шепчет он у моего лица. – А я всегда любил тебя. Это записано.

– В самом деле? И где же это записано?

Он смеется раскатистым, мужественным смехом.

– Моя мать говорила, что все записано в древесных кольцах, в узорах листвы и в звуках воды. – Он берет меня за руку. – Но к чему заботиться о том, где это записано? Пойдем, мы проголодались.

Порыв ветра кружит снежные хлопья. Мы идем к дому и видим, как внутри горят огни рождественской елки. Я так и не купила жалюзи.

Трикси неуклюже бежит к нам в снегу. Я наклоняюсь, ерошу шерсть на ее загривке и радуюсь тому, что она была заперта в моем автомобиле и не могла убежать от пугающего воя сирен и рокота вертолетов. Она сидела здесь в целости и сохранности, когда мы вернулись домой, только хотела пить после нашей ночевки в ледяной пещере.

Когда мы открываем дверь, Куинн спрыгивает с табурета.

– Смотри, я закончила обсыпку! – Она подбегает к нам и указывает на поднос. Она сделала печенье в виде рождественских ангелочков с серебристыми бусинами вместо глаз.

– Наше первое Рождество, – шепчу я и гляжу на ангелов.

– Одно из многих, – говорит Джеб.

И я понимаю, что мы все наконец вернулись домой.

Доведение книги до всеобщего сведения редко бывает одиноким подвигом и чаще является плодом усилий маленького сообщества. Выражаю искреннюю благодарность Деборе Немез за ее ранние редакторские озарения и энергичную поддержку. Спасибо тебе за тех читателей, которые потратили свое драгоценное время, чтобы разместить обзоры на том этапе, который я называю «мягким стартом». Они внесли гораздо более ценный вклад, чем могут думать. Огромная благодарность моей дорогой коллеге по перу Элисон Кент (она же Мика Стоун), которая помогла донести этот роман до внимания редакции Montlake Romance. Благодарю Йона фон Сотака за чтение книги и продление соглашения о партнерстве. Линдси Гуззардо и Деб Тайлер – за редакторскую полировку. Благодарю закулисную команду Amazon Publishing за чудесную обложку моей книги и за ее активное продвижение. Большое спасибо Тони Адерсону и Оливии Гейтс за то, что подгоняли меня, когда я особенно нуждалась в этом. Отдельное спасибо Рокси Бесверик и Нелл Уайт за бета-ридеров: вы мои самые строгие и ценные критики, которые высоко держат планку. И как всегда, выражаю любовь и благодарность моему мужу Полу Бесверику за его безусловную и непрерывную поддержку. Разумеется, мне не обойтись без упоминания о моей волосатой музе – Черном Звере (Хадсоне), который неустанно напоминает мне, как жить исключительно текущим моментом. Без вас у меня ничего бы не получилось.