— Я знаю, чего хочу. Я не пребываю в заблуждении. Я долгие столетия наблюдал за людьми из клетки, и у меня было достаточно времени, чтобы понять, что я больше всего ценю в жизни. С первой минуты, когда я увидел тебя, когда впервые услышал твой голос, я понял, что ты особенная. Не похожая на других. Когда ты впервые протянула руку в клетку и дотронулась до меня, я словно ожил после долгого-долгого сна.

— Возможно, это было лишь частью проклятия? Тебе это никогда не приходило в голову? Может быть, это не твои подлинные чувства! Возможно, ты просто почувствовал, что мне предназначено помочь тебе, и неправильно истолковал свои ощущения.

— Очень сомневаюсь в этом. Я никогда и ни к кому не испытывал ничего подобного, даже до всякого проклятия.

Все пошло совсем не так, как мне хотелось. Нужно было как можно скорее спасаться, пока я не сказала что-нибудь такое, что могло разрушить мои планы. Рен был моей темной стороной, запретным плодом, моей личной Далилой — чистым, беспримесным соблазном. Весь вопрос заключался в том… смогу ли я устоять?

Я дружески потрепала Рена по коленке и пустила в ход последнее средство.

— Я уезжаю.

— Ты… что?

— Я уезжаю домой, в Орегон. Мистер Кадам считает, что там я буду в большей безопасности, поскольку Локеш снова вступил в игру и собирается всех нас прикончить. Кроме того, тебе тоже нужно время, чтобы разобраться… со всем этим.

— Если ты уезжаешь, я поеду с тобой!

Я сухо улыбнулась ему.

— Тебе не кажется, что такой поступок сведет на нет цель моего отъезда?

Рен нервно провел рукой по волосам, глубоко вздохнул, потом взял меня за руку и заглянул в глаза.

— Келлс, когда же ты согласишься признать, что мы созданы друг для друга?

Внутри у меня все сжалось, словно я пнула доверчивого щенка только за то, что тот хотел быть любимым. Я отвернулась и стала смотреть в бассейн.

Спустя несколько секунд у меня за спиной раздался холодный и угрожающий голос Рена:

— Я не позволю тебе уехать.

Всем своим существом я хотела схватить его за руки, попросить простить меня, любить меня и забыть обо всем этом, но я пересилила себя, уронила руки на колени и взмолилась:

— Рен, прошу тебя. Ты должен меня отпустить. Мне нужно… я боюсь… послушай, я просто не могу остаться здесь, рядом с тобой, когда ты передумаешь, я не перенесу этого!

— Келси, этого никогда не случится.

— А может, и случится. Кто знает. Вероятность высока.

— Да нет никакой вероятности! — прорычал он.

— Но я не хочу рисковать своим сердцем. Рен! И не хочу ставить тебя в неловкое положение. Мне жаль. Рен. Честное слово, мне очень жаль. Я и теперь хочу быть твоим другом, но понимаю, что тебе это не нужно. Разумеется, если тебе понадобится моя помощь в поиске остальных даров Дурги, я вернусь по первому зову. Но я не могу остаться здесь, я не хочу, чтобы ты был со мной только из жалости, потому что чувствуешь себя обязанным мне!

— Из жалости? — с отвращением воскликнул он. — С тобой? Келси, что ты несешь? Ты не можешь говорить это всерьез!

— Но я серьезна! Очень-очень серьезна. Я попрошу мистера Кадама, чтобы он в ближайшие дни отправил меня домой.

Рен не сказал ни слова. Он просто опустился на свой стул. Я видела, что он кипит от гнева, но сказала себе, что через недельку-другую, вновь начав вращаться в реальном мире, он по достоинству оценит мой поступок.

И отвернулась в сторону.

— А сейчас я очень устала, Рен. Хочу лечь. — Встав с качелей, я направилась в свою комнату. Но прежде чем закрыть за собой раздвижную дверь, я спросила: — Я могу напоследок попросить об одолжении?

Он сидел на своем месте, крепко сжав губы и скрестив на груди руки, лицо его было перекошено судорогой гнева.

Я вздохнула. Даже в гневе он был прекрасен.

Поскольку Рен ничего не ответил, я продолжала:

— Мне было бы намного проще, если бы я больше тебя не видела — я имею в виду, в образе человека. Со своей стороны я постараюсь как можно реже появляться в остальных помещениях этого дома. Это же твой дом. Рен, поэтому я буду сидеть у себя в комнате. Если увидишь мистера Кадама, будь добр, передай ему, что я хочу с ним поговорить.

Он промолчал.

— Ну что ж, до свидания, Рен. Береги себя. — Я с трудом оторвала от него взгляд, захлопнула дверь и задернула занавески.

Береги себя? Какое жалкое прощание! Мои глаза наполнились слезами, все предметы стали расплываться. Я гордилась тем, что смогла выдержать этот разговор, ни разу не выдав своих чувств. Но теперь я чувствовала себя так, словно по мне проехал каток.

Я не могла дышать. Бросившись в ванную, я включила душ, чтобы заглушить все звуки. Потом закрыла дверь, так что внутри стало как в парной, и зарыдала. Мучительные спазмы ломали все мое тело. Стоило мне впустить в себя боль утраты, как мои глаза, нос и рот вдруг разом прохудились. Я беспомощно опустилась на пол, потом сползла еще ниже, пока не растянулась во весь рост, прижимаясь щекой к холодному мрамору. Я полностью отдалась своему горю и рыдала, пока не иссякла. Все мое тело бессильно обмякло, волосы завились от влаги и прилипли к мокрому лицу.

Прошло немало времени, прежде чем я медленно встала, включила холодный душ, умылась и легла в постель. Мысли о Рене вернулись снова, и тихие слезы опять потекли у меня из глаз. Я дошла даже до того, что переложила Фаниндру на свою подушку и обняла. Мне отчаянно нужно было хоть какое-то утешение. Я плакала, пока не уснула, решив, что завтра непременно почувствую себя лучше.

На следующий день я опять встала очень поздно, чувствуя себя голодной и одеревенелой. Я была опустошена. Мне не хотелось спускаться вниз, чтобы перекусить. Я боялась столкнуться с Реном. Поэтому я села на кровать, подтянула колени к подбородку и стала думать, что же мне делать.

Может, написать в дневник? Возможно, мне станет легче, если я выплесну на бумагу все свои чувства и мысли? В животе у меня громко заурчало.

«Вот бы сейчас отведать фирменных блинчиков мистера Кадама с ягодами!»

Боковым зрением я заметила какое-то движение. Обернувшись, я увидела завтрак, накрытый на маленьком столике. Я подошла ближе, чтобы осмотреть его. Блинчики с тройным ягодным соусом! Я разинула рот от удивления.

«Нет, это уже слишком для простого совпадения!»

Я тут же вспомнила шипучий напиток, который отведала накануне вечером. Стоило мне пожелать что-нибудь выпить, как он тут же появился возле кресла!

Тогда я решила испытать этот странный феномен.

— Хочу шоколадного молока! — громко объявила я. В тот же миг, откуда ни возьмись, на столе появился высокий стакан шоколадного коктейля. А если заказать что-нибудь посложнее?