— Ничего не видно, — проворчал он. — Тьфу, тут воняет, как в рыбной лавке в жаркий день!

Я заглянул через его плечо. Свет действительно был очень тусклым, и я мог различить лишь несколько туманных силуэтов. К тому же было очень жарко, и со всех сторон слышалось шипение увлажнителей. Чувствовался своеобразный запах, который я не мог определить, — нечто среднее между зоопарком и теплицей.

— Нехорошее место, — с отвращением проговорил Ронни Джордан. — Попробуем где-нибудь еще.

— Погоди! — воскликнул Норман, глаза которого привыкли к полумраку быстрее моих. — Смотри-ка! У них тут дерево, только какое-то странное.

Он двинулся вперед, а мы за ним, влекомые любопытством. Я вспомнил, что мои товарищи не видели дерева или даже травинки уже много месяцев.

Мы находились в большом помещении, которое было заставлено стеклянными сосудами и клетками с прозрачной передней стенкой. Воздух был насыщен туманом от бесчисленных увлажнителей, и мне казалось, будто я очутился в тропических джунглях. Повсюду висели гроздья ламп, но они были выключены, и мы не могли разглядеть выключатели.

Примерно в двенадцати метрах от нас находилось дерево, которое заметил Норман. Выглядело оно действительно необычно. Прямой ствол рос из металлического ящика, к которому были присоединены разнообразные трубы и насосы. Листьев не было, лишь десяток тонких сужающихся веток, свисавших прямо вниз, что придавало дереву несколько печальный вид. Оно напоминало плакучую иву, лишенную листвы. Его окутывал непрерывный поток воды, подававшейся из нескольких групп сопл, отчего воздух вокруг был еще влажнее. Я почувствовал, что мне трудно дышать.

— Оно явно не с Земли, — сказал Тим, — и я никогда не слышал ни о чем подобном на Марсе или Венере.

Мы подплыли к загадочному объекту на несколько метров — и чем больше мы к нему приближались, тем меньше мне это нравилось. Так я и сказал, но Норман лишь рассмеялся.

И тут же его смех сменился воплем неподдельного ужаса. Ствол неожиданно наклонился к нам, и длинные ветви выстрелили подобно хлыстам. Одна из них обвилась вокруг моей лодыжки, другая схватила за пояс. Я настолько перепугался, что даже не смог закричать, — слишком поздно я понял, что это вовсе не дерево и его ветви на самом деле не ветви, а щупальца.

Реакция моя была инстинктивной и, как мне показалось, молниеносной. Хотя мне не за что было ухватиться, я все же мог достаточно активно барахтаться и в конце концов коснулся ногами пола и оттолкнулся от него изо всех сил. Щупальца отпустили меня, и я устремился к потолку, едва успев вцепиться в одну из ламп, чтобы не впилиться в него башкой с размаху. Остановившись, я посмотрел вниз.

Остальным стажерам тоже посчастливилось избежать контакта со щупальцами, и теперь, когда мой страх несколько прошел, я осознал, какими на самом деле слабыми были эти отростки. Если бы мы стояли на твердой поверхности и нам помогала сила тяжести, мы смогли бы без особого труда освободиться. В любом случае никто не пострадал — если не считать, что все мы основательно перетрусили.

— Что это за чертовщина? — пробормотал Тим, переведя дух и выпутавшись из каких-то резиновых шлангов, тянувшихся вдоль стены. Остальные были слишком потрясены для того, чтобы как-то озвучить свои чувства.

Мы начали неуверенно пробираться к двери, когда вдруг вспыхнул яркий свет и кто-то крикнул: «Что за шум?» В помещение вплыл человек в белом халате. Некоторое время он разглядывал нас, а затем сказал:

— Надеюсь, вы не дразнили Катберта.

— Дразнили? — возмутился Норман. — Да мне никогда в жизни еще не было так страшно! Мы искали доктора Хокинса и наткнулись на это… чудовище с Марса, или как его там.

Человек в белом халате усмехнулся и, оттолкнувшись от двери, поплыл к ставшему теперь неподвижным пучку щупалец.

— Осторожнее! — крикнул Тим.

Мы зачарованно наблюдали за происходящим. Как только человек оказался неподалеку от твари, гибкие щупальца снова выстрелили и обвились вокруг его тела. Он лишь поднял руку, прикрыв лицо, но не делал никаких попыток спастись.

— Боюсь, Катберт не блещет умом, — сказал он. — Он полагает, что все, что оказывается рядом с ним, — еда, и хватает ее. Но мы для него не слишком аппетитно выглядим, так что он вскоре отпускает нас — вот так.

Щупальца расслаблялись. Словно выказав нескрываемое презрение, они отбросили прочь своего пленника, который расхохотался, глядя на наши ошеломленные лица.

— К тому же он не очень силен. От него легко освободиться, даже если бы он этого не хотел.

— Все же мне кажется, — с достоинством заявил Норман, — что держать здесь подобную тварь небезопасно. Что это вообще такое? С какой оно планеты?

— Вы будете удивлены… но пусть вам все объяснит доктор Хокинс. Он послал меня поискать вас, когда вы не появились вовремя. Прошу прощения за то, что Катберт нагнал на вас страху. Эта дверь должна была быть заперта, но кто-то из наших опять проявил небрежность.

И это было единственные слова утешения, которые мы услышали. Из-за приключения с Катбертом у нас возникли сомнения в необходимости дальнейших экскурсий в биологическую лабораторию. Однако, несмотря на неудачное начало, вскоре выяснилось, что здесь все же довольно интересно. Доктор Хокинс, отвечавший за проводившиеся здесь исследования, рассказал нам о своей работе и о захватывающих перспективах, которые открывала низкая сила тяжести для увеличения продолжительности жизни.

— На Земле, — сказал он, — человеческому сердцу приходится сражаться с гравитацией с момента рождения. Кровь постоянно прокачивается через все тело, с головы до ног и обратно. Лишь когда мы ложимся спать, сердце по-настоящему отдыхает — и даже для самых ленивых людей это время составляет лишь около трети их жизни. Но здесь сердцу вообще не приходится преодолевать силу тяжести.

— Тогда почему оно не разгоняется до предела, словно мотор без нагрузки? — спросил Тим.

— Хороший вопрос. Ответ — природа предусмотрела чудесный автоматический регулятор. Кроме того, все же приходится преодолевать силу трения в венах и артериях. Мы пока не знаем, какое влияние оказывает невесомость, поскольку еще недостаточно долгое время провели в космосе. Но мы полагаем, что ожидаемая продолжительность жизни здесь может превысить сто лет. Она может оказаться такой даже на Луне. Если нам удастся это подтвердить — возможно, все старики тут же помчатся прочь с Земли! Но пока это лишь предположения. А теперь я покажу вам кое- что, думаю, не менее сенсационное.

Он привел нас в комнату, чьи стены почти полностью были увешены стеклянными клетками, в которых находились какие-то странные существа. Присмотревшись к ним, я изумленно воскликнул:

— Да это же мухи! Но… откуда они здесь?

Это действительно были мухи. С одним лишь отличием от нормальных — размах их крыльев составлял больше тридцати сантиметров.