– Полагаю, вы уже видели утренние газеты, – обратился он к Лилиане. – Я намеревался поговорить с вами, прежде чем делать заявление для прессы, но они застигли нас врасплох вчера вечером. Так что приношу свои извинения. Боюсь, в газетах говорится чистая правда. У нас с самого начала возникли подозрения, как вам известно. Но теперь не осталось ни малейших сомнений: произошло убийство.

У Фрэнсис оборвалось сердце. Она вопреки всему до последнего надеялась, что в деле будет слишком много неопределенного, чтобы полицейские смогли прийти к однозначному выводу, с уверенностью произнести слово «убийство». Должно быть, Лилиана испытала такое же потрясение: она закрыла глаза и будто окаменела, не в силах ничего ответить. Мин, сидевшая с ней рядом, неловко похлопала ее по плечу. Нетта прижала Сидди к груди. Девочка, которая теперь сидела на пуфе, деловито скрепляя булавками лоскутки черного шелка, почувствовала разлившееся в воздухе напряжение и вскинула голову.

Только мужчины сохраняли полное спокойствие – спокойствие и бдительность, подумала Фрэнсис. Отчасти для того, чтобы отвлечь их внимание от Лилианы, застывшей в неестественной позе, она кашлянула и спросила:

– Почему вы так уверены?

Инспектор перевел взгляд на нее:

– Это подтвердил наш патологоанатом, мистер Палмер.

– Да, но на каком основании?

– Ну, есть кое-какие детали. Характер раны и тому подобное… Мне не хотелось бы расстраивать миссис Барбер излишними подробностями.

Но они с Лилианой должны все услышать, подумала Фрэнсис. Они должны знать, что известно полицейским. Лилиане, похоже, пришла такая же мысль.

– Рано или поздно я все равно узнаю, верно? Так почему бы не сейчас?

Инспектор выразительно посмотрел на девочку, и Вера ласково сказала:

– Вай, будь умницей, отнеси Сидди в соседнюю комнату, покажи ему чудесные флакончики тетеньки Лили.

Вайолет состроила гримаску:

– Не хочу.

– Давай-давай, иначе плохо будет! Вон, видишь, сержант уже хмурится.

Полуиспуганно-полунедоверчиво взглянув на сержанта Хита, Вайолет соскользнула с пуфа, взяла у Нетты ребенка и неуклюже потопала прочь из комнаты.

– Видите ли, дело в том, – начал инспектор, когда дверь за ней с грохотом захлопнулась, – что повреждения от ударов разного рода выглядят по-разному. Если человек падает сам и разбивает голову, рана имеет один характер, вполне определенный. Но если человека бьют по голове – скажем, молотком, – рана получается совсем другая. Мистера Палмера сразу насторожил внешний вид черепной травмы и направление стекания крови на одежду мистера Барбера. Но в ходе полного обследования он обнаружил механическое повреждение мозга, которое однозначно подтвердило изначальные подозрения.

Инспектор ни на миг не сводил с Лилианы острого взгляда. Она сидела с потупленными глазами, и сейчас грудь у нее стала часто вздыматься. «Она хочет посмотреть на меня», – подумала Фрэнсис, почувствовав ее страх и сама исполняясь страха. «Не надо! – мысленно взмолилась она. – Не смотри! Ты выдашь нас с головой, если посмотришь!»

Однако тут миссис Вайни подалась вперед, вызывающе скрипнув корсетом, и впилась в инспектора безресничным взглядом:

– Как все произошло – это один вопрос. Но можете ли вы сказать, кто это сделал?

Инспектор откинулся на спинку кресла:

– Пока не можем. Но мы уверены, что найдем убийцу. Вы видели, как наши люди ходили взад-вперед по улице, обыскивали все вокруг. Мы складываем воедино разрозненные детали, одну за другой. К сожалению, улик непосредственно с места преступления у нас мало. Кое-что подозрительное на пальто мистера Барбера да отпечаток пальца…

– Отпечаток пальца? – эхом повторила Фрэнсис.

– Да, среди кровавых пятен на рубашке мистера Барбера. Увы, он более или менее бесполезен для нас: слишком долго находился под дождем. Возможно, отпечаток принадлежит самому мистеру Барберу, а возможно, его оставил преступник во время борьбы. Видите ли, одежда мистера Барбера была сильно измята, и с него слетела шляпа, прежде чем он получил удар по голове, – а это наводит на предположение, что перед смертью он боролся с нападавшим.

Значит, Фрэнсис не зря беспокоилась насчет одежды. Но отпечаток пальца… это почти так же плохо, как обнаруженное повреждение мозга. Должно быть, она наследила, когда в темноте пыталась привести Леонарда в порядок. Фрэнсис с трудом подавила желание стиснуть руки в кулаки, спрятать куда-нибудь. Допустила ли она еще какие-нибудь оплошности? «Кое-что подозрительное» на пальто Леонарда – это что именно, черт возьми?

Фрэнсис снова почувствовала волны страха, исходящие от Лилианы, и на сей раз они, казалось, столкнулись и смешались с волнами страха, исходящими от нее самой. Она осмелилась кинуть взгляд на диван: Лилиана сидела с опущенной головой и приоткрытым ртом, прижимая ладонь ко лбу. Теперь инспектор Кемп рассказывал о допросах, которые он и сержант Хит провели накануне. Они поговорили с несколькими сотрудниками страховой компании «Перл», и те подтвердили, что в пятницу Леонард ушел с работы в обычное время. Также они обстоятельно побеседовали с мистером Уисмутом, «который, естественно, представлял для нас особенный интерес, поскольку мог помочь нам восстановить перемещения мистера Барбера перед смертью».

При упоминании имени Чарли Лилиана на мгновение закрыла глаза. Подготавливает себя к тому, что последует дальше, поняла Фрэнсис. Потирая лоб кончиками пальцев, Лилиана посмотрела на инспектора и спросила слабым, но решительным голосом:

– И что рассказал вам Чарли?

Инспектор порылся в кармане:

– О, мистер Уисмут оказался весьма нам полезен: теперь мы имеем общее представление о событиях пятничного вечера. Он расстался с вашим мужем… Минуточку. – Кемп достал блокнот, пролистал до нужной страницы, и Фрэнсис вся внутренне напряглась в ожидании разоблачения. – Да, он расстался с мистером Барбером в самом начале одиннадцатого. Они вместе выпивали в Сити, переходя из одного бара в другой. В каком именно закончили, он не помнит – жаль, конечно. Сейчас мы посылаем констеблей во все тамошние питейные заведения – искать свидетелей. Но мистер Уисмут ясно помнит, что распрощался с мистером Барбером на трамвайной остановке в Блэкфрайарз сразу после закрытия бара. Если предположить, что ваш муж благополучно сел на трамвай, и учесть время пути от Блэкфрайарз до Камберуэлла, получается, что он вернулся сюда примерно без четверти одиннадцать. То есть когда вы уже спали, миссис Барбер. Вы ведь вчера сказали, что заснули рано, так?

Лилиана все время сидела с потупленной головой, прикрывая лицо ладонью и глядя на инспектора сквозь раздвинутые пальцы. Сейчас она опустила руку:

– Да.

– Мисс Рэй и ее мать, – продолжал он, кивнув на Фрэнсис, – тоже уже легли к этому времени. Возможно, потому-то мистер Барбер и решил пойти кружным путем, через проулок? Чтобы не потревожить ничей сон? Или у вас есть какое-нибудь другое объяснение?