— Но сколько же на это потребуется времени? — шепотом спросила Кверида. Голос ее сделался тусклым и еле слышным.

— Самое меньшее — еще сорок лет, — ответил Энскер.

Кверида, поняв, что ей суждена очень долгая жизнь, выпрямилась и как-то сразу показалась не такой уж хрупкой и болезненной.

— Как и предупреждали вас оракулы, это будет нелегко, — сказал Энскер. — Нужно научить рабов быть свободными. Но мы даем вам в помощь детей волшебника Дерка и волшебницы Мары. А эти сорок лет, пока мир будет исцеляться, Роланд Чесни проведет в тех условиях, в каких он вынуждал жить этого демона.

Энскер поднял дымчатый шар повыше. Стекло прояснилось и сделалось прозрачным. И все увидели внутри небольшую темную фигурку. На террасе мистера Чесни больше не было. Энскер спрятал шар в рыбацкую сумочку, висевшую у него на поясе. Он улыбнулся, и каждого пронзило ощущение, что улыбка эта адресована ему лично.

— Всего хорошего, — сказал он.

Когда Энскер улыбнулся Дерку, Дерк вздохнул. «Какая жалость, что здесь нет Амру!» — подумал он. Но позднее, когда Дерк узнал, что Амру умер почти в этот самый миг — его хватил удар — и на лице его застыло выражение восторга, волшебнику показалось, что Амру все-таки сподобился еще раз увидеть Энскера. Во всяком случае, Дерк всегда на это надеялся.

А потом всеобщее внимание привлекли драконы, поспешно отпрыгивающие или разлетающиеся с пути двоих демонов, носящихся безумными зигзагами. Один из демонов сверкал синевой, другой был дымчато-желтым. Демоны пронеслись по холмам, вокруг холмов, стрелой взлетели на одну из вершин и исчезли.

— Эй! — воскликнул Галадриэль, повернувшись к Чешую. — Мы не затем тащились в такую даль, чтобы платить дань драконам!

— Тогда попробуйте отберите ее у них, — предложил Чешуй.

Галадриэль возмущенно фыркнул, и рассерженные гномы попытались привлечь к этому вопросу внимание Дерка.

Дерк в этот момент общался с Кверидой, а вокруг толпились обозленные до предела маги-проводники.

— И как нам теперь, спрашивается, вернуть Странников домой? — сердито спросил Финн.

— Да легко. — Кверида глянула поверх голов на поток грязных, хромающих Странников. Поток тек сквозь ворота и расползался вокруг Чешуя. — Здесь больше сотни волшебников и волшебниц. Теперь, когда никакой демон не станет более держать порталы закрытыми, вы можете наделать их сами, сколько вам заблагорассудится. Валяйте, трудитесь.

— Но я не умею открывать порталы, — сознался Финн.

Кверида вздохнула.

— Ну ладно. Так и быть, это я сделаю сама. Блейд с интересом наблюдал, как Кверида встала на стене и принялась за работу. Хм, а это вроде бы не так уж и сложно... Дерк подождал, пока измотанные путешествием люди хлынут в образовавшееся отверстие, а потом отправился поговорить с Шоной. Шона вместе с Джеффри, Ревиллом и Сьюки беседовала с мисс Ледбери и супругами Пул. Непохоже было, чтобы Джеффри или Сьюки особенно скорбели о судьбе мистера Чесни. Судя по их виду, Дерк скорее сказал бы, что им здорово полегчало.

— Мы обговорим все эти дела, связанные с турами, когда перейдем на ту сторону, — как раз произнес папочка Пул. — Равно как и все вопросы с дочерними компаниями.

— Когда вы вернетесь домой, вам на самом деле мало что останется, — сказала мисс Ледбери. — Кстати, вы ведь все-таки возвращаетесь домой?

Сьюки и Джеффри дружно покачали головами.

— Нет. Мы остаемся.

Пока они беседовали, Дерк взял Шону за руку.

— Я собираюсь завтра навестить школу бардов, — сказал он. — И я заставлю их принять тебя обратно, даже если для этого мне придется всех их заколдовать.

— Не беспокойтесь, сэр, — сказал Джеффри, оторвавшись от беседы с мисс Ледбери. — Я сам этим займусь. Они все сделают, как надо.

Дерк не мог не признать, что, в сущности, все равно, кто именно все объяснит бардам. Однако же что-то кольнуло его в сердце — так, самую малость. Все-таки Шона оставалась его дочерью...

Тут их всех отодвинула с дороги сиренево-лиловая драконица. Она осторожно взобралась на террасу и опустила к лапам Калетты позвякивающий тючок.

— Вот, — сказала она, возвышаясь над Калеттой. — Я не позволила Странникам утащить эту красоту. Мне подумалось, что ты захочешь получить их обратно.

В тючке оказалось больше половины Калеттиных штуковин — в том числе и потрясающая сто девятая. Калетта завороженно склонилась над ними.

— Ой, спасибо!

— Да не за что. У меня теперь есть настоящие сокровища, — откликнулась лиловая драконица и соскользнула с террасы.

Народ бросился врассыпную, освобождая ей дорогу.

— О боги! — воскликнула Кверида, глядя на штуковины со стены. — Я куплю их у тебя, все, сколько есть! Я хочу устроить их выставку в университете!

— Не раньше, чем я сама на них налюбуюсь, — отрезала Калетта.

Тут Блейд, тоже разглядывавший штуковины, заметил, что Чешуй манит их с Китом своим огромным когтем. Кит с Блейдом переглянулись и подошли к краю террасы — как раз на уровне когтя.

— Я собираюсь ближайшие лет десять пожить в вашей боковой долинке, — сообщил им Чешуи. — Она мне чем-то приглянулась. И я намерен за это время хоть треснуть, но выучить вас магии. Начнем с чтения мыслей. Завтра утром жду вас обоих. Мальчишка, птицекот, вы меня поняли?

— Меня зовут Кит, — сказал Кит. — Это из-за того, что сказал тот бог?

— Лишь отчасти, — сказал Чешуи. — В основном же из-за того, как вы сидели в той дурацкой песочнице. У вас была возможность выбраться оттуда, а вы не знали, как ею воспользоваться. Меня такие вещи бесят.

Он медленно развернулся — Странники так и прыснули в разные стороны — и неспешно зашагал через бывший сад, топча по пути иллюзорные стены, настоящие кусты и обтрепавшихся чудищ.

Кит с Блейдом переглянулись. Их одолевали противоречивые чувства.

— Ладно, тогда давай сперва хоть повеселимся, — сказал Кит. — Может, спляшем грифоний танец?

И все прочие грифоны, даже Калетта, тут же присоединились к пляске.

— Хотите скакать — марш отсюда в сад! — прикрикнула на них Мара.

Она обеспокоенно пересчитывала гномов, эльфов, волшебников, целителей и отбившихся от общей кучи Странников.

— Сотни... — пробормотала она. — Ладно, первым делом надо избавиться от коровьего навоза. А потом видно будет. Скажем, три сотни?

Тем временем гномы насели на Дерка и затеяли спор.

— Тогда, если они оставят семь корзин, вы можете отдать их нам! — заявил в этот самый момент Галадриэль.

Дерк слушал гномов вполуха — он уже прикидывал, как бы половчее сделать единорога. Но он рассчитывал на эти семь корзин золота: долги-то как-то надо выплачивать!