— Не надо объяснять. Не дурак, — тяжело сглотнув, сказал Лечи и, повернувшись к своей машине, кивнул — выводи.

Едва Ибрагим с Александром Евгеньевичем покинули салон «Мерседеса», из стоявшего поодаль Викиного «Вольво» тотчас же вышла Ирина и, двигаясь неверными шагами, направилась к скоплению обменивающейся публики. Шведов удивленно присвистнул — женщина была пьяна!

— Ни хрена себе! — воскликнул полковник, растерянно оборачиваясь к Антону. — А вот это регламентом совсем не предусмотрено… Так. Ты у нас с ней работал, будешь специалистом по истерикам — готовься.

— Так что с ментами-то? — прорезался в рации Антона обиженный голос Севера. — Они тут засели за «Фордом», пистоли достали, смотрят по сторонам.

— Да ну их в задницу! — досадливо буркнул Антон. — Прострелите скаты, намекните, чтобы убирались к е…еней матери. Мо?

— Да, командир, — с готовностью отозвался Мо.

— Как мы тебе?

— Вы все — мои. Все в секторе.

— Очень хорошо, — похвалил Антон. — Возьми «мерс». Там водила и боец — не проверяли. Если дернутся — они твои. Как понял?

— Понял, командир, — оживился Мо. — Уже взял… Александр Евгеньевич некоторое время смотрел, как приближается супруга, затем хлюпнул носом, оттолкнул Ибрагима и бросился навстречу, распахивая руки для объятий.

— Иришка! Солнышко мое! Господи, как я по тебе…

— Пшел вон, козел! — пьяно крикнула Ирина, с ходу залепляя супругу звонкую пощечину и замахиваясь для новой. — Что ты хочешь, скотина?! Чего тебе?! Из-за тебя все, гад! Гад!!!

— Иришка, Иришка, ты что?! — растерянно лепетал Александр Евгеньевич, пытаясь схватить Ирину за руки. — Уймись, золотце мое, все позади!

Бац! — Ирина опять влепила мужу пощечину и с яростью заорала:

— Все позади, да?! Да я по твоей милости… Я арабу х…й сосала из-за твоих выкрутасов! Меня в жопу трахали, как последнего пидараса! Позади, да?! Меня драли во все щели, как последнюю шлюху, целая банда чабанов! Меня чуть до смерти не за…бли! Чмо!!! Чтобы ты сдох, гад!!! Гад!!!

— Прострелили скаты, — скучным голосом доложил Север. — Намекнули. Убрались…

Ирина, оттолкнув мужа, вдруг выдернула из сумочки хромированный дамский револьвер и, направив в грудь Александра Евгеньевича, завизжала:

— Прочь, скот! Пшел отсюда, гад! Пристрелю как собаку!

— О-о-о, как все плохо, — простонал Шведов. Действительно, вроде бы пушечка несерьезная, но в неумелых руках может стать опасным недоразумением. — Откуда у нее ствол?!

— Викуша, блядь такая! — досадливо воскликнул Назарян. — Ее игрушка — не иначе. Она на этом помешана…

— А ну, садись в машину, — торопливо распорядился полковник, толкая Лечи в спину. — Садись к брату, я сказал. То-то будет весело, если тебя ненароком подстрелит пьяная баба!

Лечи, невнятно выругавшись, полез на заднее сиденье «Тойоты», потеснив Руслана.

Ирина, обойдя опасливо попятившегося Александра Евгеньевича, остановилась в пяти метрах от «Лендкрузера», прицелилась в Ибрагима и скомандовала:

— А ну, сволочь, руки на затылок и шагом марш в мою машину! — и решительно мотнула стволом в сторону Викиной «Вольво». — Пшел, я сказала! Пшел, чмо!!!

Ибрагим, покраснев, как пионерский галстук, растерянно обернулся к Шведову.

— Дама приглашает, — хмыкнул Антон. — А ведь не шутит. Пристрелит как пить дать, сам учил.

Ибрагим положил руки на затылок и, склонив голову, направился к «Вольво», стараясь держаться левой обочины — подальше от разъяренной женщины. Пропустив его вперед, Ирина, держа револьвер на изготовку, пошла следом. Сделала три шага, ноги разъехались на скользкой дороге… и плюхнулась на задницу!

— Ар-р-р! — зарычал Ибрагим, стремглав пускаясь наутек.

— Улю-лю-лю-лю!!! — восторженно заверещал Назарян. — Вот он, наш вице! Вот он, гордый орел, мачо фу-ев! Как бежит!!! Нет, как бежит, а?! Ты смотри — куда там Борзову! Куда там Льюису! Какое зрелище, нет — какое зрелище, господа!!!

На самом деле Борзовым тут и не пахло — Ибрагим как заяц метался от обочины к обочине, смешно вскидывая ноги и виляя задом. Зрелище было, я вам скажу, так себе.

— Ну и что вы собираетесь теперь делать? — поинтересовался Лечи, наблюдая, как Ирина, медленно поднявшись, устремляется вслед за доморощенным бегуном.

— Собираюсь продать тебя подороже, — неверно понял вопрос Шведов, также любовавшийся представлением. — Мы тут потратились маненько, пока возились с твоим братцем. Думаю, ты покроешь все мои расходы. Поедешь к себе на родину — ты в Москве что-то засиделся. Ну, не совсем на родину, рядышком там…

— Ты с ума сошел? — не веря своим ушам, воскликнул Лечи. — Меня — продать? Да ты…

— Рот закрой, — бесцеремонно оборвал его полковник. — Теперь ты — мой раб…

А Ирина между тем вновь упала — скользко, каблуки, коньяк накануне — Вика-провокаторша… Но на этот раз женщина шлепнулась на бегу и растянулась во весь рост, пребольно ударившись грудью о льдистый край глубокой грязной лужи. Револьвер отлетел за обочину, встать не было сил — перехватило дыхание. Сев на колени прямо в луже, Ирина посмотрела вслед Ибрагиму. Уйдет ведь, гад! До автострады — триста метров, осталось не так уж и много — быстро скачет…

Женщина беспомощно оглянулась на стоявших сзади мужиков, хлюпнула носом и вдруг горько заплакала, как пятилетняя пигалица, у которой злые мальчишки отняли любимого плюшевого мишку.

— Мо? — на всякий случай запросил Антон.

— Цель вижу, командир, — флегматично доложил догадливый снайпер. — Он мой еще пятнадцать секунд. Потом — не знаю…

Антон в нерешительности оглянулся на полковника. Тот неопределенно пожал плечами — устроили, мол, тут черт знает что, попробуй разберись!

— Командир? — с тревогой в голосе напомнил Мо. — Семь секунд. Он уже почти на автостраде…

Антон вновь перевел взгляд на Ирину. Женщина сидела на коленях в луже и безутешно плакала, размазывая грязным кулачком слезы по щекам. И столько фатальной безысходности было в этих пьяных рыданиях, что матерому волкодаву вдруг стало не по себе.

— Да что за еб твою мать! — пробормотал Антон дрогнувшим голосом. — Столько мужиков вокруг, и ни одна падла не догадается…

И, оборвав высказывание на полуслове, рявкнул в рацию:

— Мо! Он весь твой…