— Пришлите мою машину, пожалуйста, — сказал кардинал по-итальянски. — В аэропорт.

Выслушав вопрос диспетчера, он уточнил:

— Нет-нет, в аэропорт Кампино.

Повесив трубку, старик направился к стенному шкафу, в котором у него всегда стоял наготове дорожный саквояж.

Люко Скарамуцци находился на своем рабочем месте в итальянском посольстве, когда его мобильный начал издавать вступительный барабанный бой из музыки Бэзила Поледуриса к фильму «Конан-варвар». Люко не сразу оторвался от компьютера. Он просматривал список членов ордена, не входящих в Совет, но приглашенных на Собрание, которое должно было состояться этой ночью в Иерусалиме. Их было более двух сотен, и он собирался перемолвиться с каждым. Хочешь быть популярным среди подчиненных — улыбайся приветливо и не забудь одного вовремя похлопать по плечу, другому весело подмигнуть… никого не забудь.

Он ответил после четвертого такта.

— Да?

— Пиппино Фараго жив.

Речь была пропущена через электронный преобразователь. Люко откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

— Серьезно? — откликнулся он.

— Он вышел на американцев.

— Каких американцев?

— Тех двух агентов ФБР. Он пообещал отдать им папку.

Сердце у Люко забилось учащенно.

— Когда?

— Сегодня.

— Где?

— Об этом они договорятся позже.

— Но это здесь, в Израиле?

— Да.

— Зачем вы мне это говорите?

— У вас много друзей. Я лишь один из них.

— А как ты получил эту информацию, друг?

Трубка замолчала.

— Алло!

Ответа не было.

Скарамуцци нажал «отбой», поднял трубку рабочего телефона и нажал кнопку. Арджан ответил после второго звонка.

— Выясни, где сейчас находятся те агенты ФБР, — приказал Люко. — Немедленно.

Скарамуцци повесил трубку. Интересный поворот событий. Он попытался представить себе, зачем нужно было делать этот звонок кому-то из врагов, — и не смог ничего придумать. О том, что его делами заинтересовались агенты ФБР, знали очень немногие. А про папку с материалами по Раддусе вообще никто не знал, кроме него и Пипа. Во всяком случае, так он до последнего момента думал. Кто-то ведь помог Пипу уйти от Арджана в тот день. Может, звонивший — один из тех, кто ему помогал. Но зачем он теперь предал Пипа?

«Потому что поначалу не знал, от кого тот убегает, — подумал Люко. — А потом узнал и решил, что лучше против меня не идти».

Да, друзей у Люко было много. Так много, что он знал далеко не всех. В этом Скарамуцци не сомневался.

Беспокоило только то, что звонивший скрыл свой голос. Это означало, что он либо все-таки принадлежит к числу тех, кого Люко знает, либо чересчур осторожничает. Люко рассмеялся: если бы такой звонок делал он сам с целью сообщить важный для антихриста секрет, он бы тоже на всякий случай подстраховался.

А, что тут думать! Этот звонок — подарок судьбы. Так и нужно к нему отнестись.

Тут Люко в голову пришла странная мысль. А вдруг это звонил сам сатана, его отец? В пророчествах говорится, что рано или поздно он должен ему явиться. Люко ждал этого момента — может, это как раз он, старый черт? Чем больше Скарамуцци думал об этом, тем больше верил в такую возможность. Звонивший знал вещи, какие никто из смертных не должен был знать, и предлагал решение возникших проблем, которые больше всего на свете беспокоили Люко. Друг?..

— Отец… — прошептал он.

Может, это испытание? Да, это должно стать проверкой. Если так, уж Люко не оплошает.

Алише досталось место у окна, и ей было видно, как уходит вниз и назад столица Италии. «Быстро управились», — подумала она.

Алише было жаль, что они так и не встретили отца Рендалла, но встреча с кардиналом Амбрози стала, конечно, большой удачей. Если разобраться, в миссии, возложенной на него католической церковью — отслеживать по всему миру следы деятельности антихриста, — не было ничего удивительного. В конце концов антихрист проходит по религиозному ведомству. Как объяснил Амбрози, первая задача антихриста — быть эмиссаром сатаны. Его ненависть к евреям и христианам, а также жажда власти и богатства приведут к началу величайшей битвы добра и зла. Можно верить в то, что такой человек рано или поздно появится, а можно не верить. Алиша верила — то ли оттого, что выросла в такой среде, то ли по какой-то другой причине. Может быть, причиной было несколько циничное внутреннее убеждение, что такой мир заслуживает антихриста.

Но даже если бы она сама не верила в эти мифы, Скарамуцци и его банда, очевидно, верили, и это приходилось брать в расчет. Они не просто верили, — они действовали в соответствии со своей верой, неся людям смерть. К тому же, если Амбрози прав, крови прольется еще немало.

— Сто двадцать мест, — прошептал, наклонившись к ней, Брейди.

— Что?

— Я посчитал места в салоне. Самолеты такого типа летают на местных авиалиниях. Странно, что в Израиль, место паломничества трех религий, летает так мало людей.

— Брейди, там идет война между евреями и палестинцами. Гибнут люди. Не самое лучшее время для поездок.

— Но это же на Западном берегу и в секторе Газа.

— «Хамас» посылает смертников туда, где живут люди, против которых они действуют. А это Иерусалим и Тель-Авив. Когда я заказывала билеты через Интернет, я видела анонс, что госдепартамент опубликовал предупреждение гражданам США, едущим в Израиль, с просьбой отложить поездку. Можно было кликнуть по ссылке и прочесть само сообщение.

— Ты прочитала?

Алиша усмехнулась и ответила вопросом на вопрос:

— А вдруг все рейсы в Израиль вообще бы отменили?

— Я бы заказал частный самолет, — решительно сказал Брейди.

— Вот видишь. Не стала я читать это сообщение.

Алиша попыталась представить себе, каково это: жить в таком неспокойном месте, как Израиль. Каждый раз, выходя на улицу, знать, что можешь не вернуться. Сидеть в кафе, пить чай — и вдруг услышать рев взрыва, визг разрывающегося металла, звон стекла, треск кирпича и бетона. Успеть обернуться ровно настолько, чтобы увидеть, как все это летит в тебя со страшной скоростью. А мозг напоследок, отказываясь верить тому, что произойдет в следующую долю секунды, думает что-нибудь неуместно обыденное, например: «Надо ведь хлеба к ужину купить». Ну, еще, может, рот успеешь непроизвольно открыть, а крикнуть — уже нет. «Вот матерям-то ужас всякий раз, когда дети выходят их дома», — подумала она. Вздрагивать, когда звонит телефон. Не знать, когда и где террор коснется тебя, но постоянно о нем помнить.