Карл сидел, провожая глазами автомобильные фары, проносившиеся по оживленному шоссе.

– Да уж, я тоже этого опасаюсь.

Они оставили карликовый автомобиль на Твэргэден напротив полицейской академии. В двадцати пяти метрах на углу идиллической сельской улицы находилось жилище Курта Вада. Насколько они могли различить издалека сквозь плетеную изгородь, в гостиной было темно.

– Выглядит не очень гостеприимно, – заметил Карл.

– Мне ничего не кажется, – ответила Роза. – Я только рада тому, что мы вооружены, ибо моя интуиция мигает мне всеми возможными предупреждающими знаками.

Карл похлопал по служебному пистолету.

– Да, лично я чувствую себя прекрасно оснащенным. А у тебя что в сумке?

Он указал на отвисшую розовую вещицу. Роза явно отобрала ее у своей настоящей сестры Ирсы.

Она промолчала, но замахнулась сумкой и со всей силы ударила по зеленому мусорному баку, который кто-то из жителей выставил перед воротами.

Оценив степень повреждений, нанесенных дамской сумкой баку, валявшемуся теперь в четырех метрах от въезда на участке бедолаги, в то время как мусор разлетелся во все стороны, они стремительно скрылись.

Прежде чем в прихожей у главного входа включился свет, полицейские успели обогнуть участок.

– Ради всего святого, Роза, скажи мне, что у тебя в сумке? Кирпич? – прошептал Мёрк перед въездом на участок Курта Вада на Брёндбюостервай.

– Нет. Всего лишь собрание сочинений Шекспира в кожаном переплете.

Минутой позже Карл уже второй раз за день стоял в саду и вглядывался в каминную гостиную Курта Вада. Правда, сейчас на безопасном расстоянии от него заняла позицию Роза, изучавшая обстановку. Видимо, она очень давно не выезжала на задания и очень переживала, но вокруг и впрямь была темнота, хоть глаз выколи. Даже звезды над маленьким провинциальным городком ушли на покой.

Карл подошел к дому и потянул входную дверь. Она оказалась заперта, но рама была не очень крепкая. «Что бы Ассад сделал в такой ситуации?» – подумал Мёрк и толкнул дверь так, что косяк треснул. Затем крепко ухватился за дверную ручку из нержавеющей стали, собрался с силами, сделав два глубоких вдоха, одной ногой уперся в каменную стену и дернул с такой силой, что в плече раздался хруст и он сам вместе с ручкой прокатился по каменной лестнице и угодил в траву. Черт возьми, как больно…

– Прекрасно, – прокомментировала Роза, констатируя, что дверь вместе с замком нисколько не пострадали, а вот на оконном стекле образовались множественные трещины – не только продольные, но и поперечные.

Она подняла ногу в сапоге и мягко надавила на стекло.

Это подействовало. Стекло провалилось в гостиную с довольно слабым звоном, а Карл принялся считать секунды в надежде на то, что Ассад оказался прав в своих наблюдениях относительно отсутствия в доме сигнализации. По крайней мере, ему совершенно не хотелось объяснять группе быстрого реагирования, что устройство сработало из-за того, что стекло само собой взяло и выпало из дверного проема в комнату.

– Почему не срабатывает сигнализация? – прошептала Роза. – В доме ведь находится врачебный кабинет.

– Не сомневайся, в самом кабинете она есть наверняка, – также шепотом отозвался Карл.

«Это предприятие кажется совершенно бессмысленным. К чему врываться в дом, где совершенно очевидно нет Ассада?» – подумал он.

Неужто женская интуиция и его побуждала к этому? Или тут все дело в желании показать негодяю Курту, где раки зимуют?

– Что дальше, Карл? – вновь шепнула Роза.

– Я бы хотел проверить, что происходит на втором этаже, ибо сдается мне, тут попахивает какой-то тайной. Возможно, удастся обнаружить что-то, что поможет понять события, произошедшие в моем доме. Сегодня утром Курт Вад прикрывался историей о том, что наверху умирает его жена. Но только если бы это было так, не должен ли он быть дома в данный момент? Кто же оставляет умирающую супругу в темном доме? Никто. Нет-нет, явно у него наверху припрятано нечто, что он желает скрыть от внешнего мира, так подсказывает мне шестое чувство.

Мёрк включил карманный фонарик и осветил себе путь через гостиную и прихожую, где находился главный вход в дом и жалюзи с цветочным рисунком скрывали происходящее внутри от любопытных глаз. Он дернул дверь в консультационный кабинет – все оказалось в точности, как он предполагал. Дверь была не только массивная – она, несомненно, была снабжена стальными пластинками и небольшими хитроумными приспособлениями, готовыми поднять тревогу, если дверь попытается открыть нежданный гость.

Карл поднял взгляд на встроенную лестницу с угловым шкафом на пролете. С обеих сторон тянулись округлые перила, пол был выстлан серой дорожкой, уходящей дальше за угол. Лестницу полицейский преодолел в несколько прыжков.

Наверху оказалось не столь презентабельно, как внизу. Множество встроенных шкафов вдоль длинного мрачного коридора да комнаты с противоположных сторон, выглядевшие так, словно их совсем недавно покинули дети домочадцев. На наклонных стенах сохранились постеры с кумирами, по-прежнему стояли дешевые диванчики с цветочной обивкой.

Он заметил слабый свет, просачивающийся из-под одной из дверей в самом конце коридора со шкафами. Выключив фонарик, Карл схватил Розу за руку.

– Возможно, Курт Вад тут, но я сомневаюсь в этом, – прошептал он так близко к Розе, что его губы даже прикоснулись к ее уху. – Наверняка он бы объявился, когда мы испортили ему дверь в сад, хотя кто знает. Возможно, он из тех, кто притаится внутри с дробовиком в руках; похоже на него. Отойди за мою спину и приготовься в любой момент броситься на пол.

– Если он здесь и не вооружен, как ты объяснишь ему наше присутствие?

– Экстренным вызовом, – прошептал он и помолился про себя, чтобы позже ему не пришлось повторять такое объяснение Маркусу Якобсену.

Затем приблизился вплотную к обитой тиковым шпоном двери, на мгновение затаил дыхание, в то время как рука скользнула поближе к пистолету.

«Раз, два, три», – посчитал он про себя, вышиб дверь одной ногой, а второй оттолкнулся и оказался в безопасности за стеной.

– Курт Вад, мы получили экстренный вызов от вас, – произнес полицейский своим обычным голосом, отметив, что свет в комнате мерцал, как от свечи.

Он осторожно вытянулся, так что голова чуть показалась из-за дверного косяка, прекрасно понимая, что, возможно, это не самое умное действие, и обнаружил некрупную фигуру, лежавшую на покрывале. Нижняя часть тела была прикрыта белой простыней, а руки сжимали увядший букет. Фигура освещалась крошечным ночником, который оставил супруг.

Роза вошла в комнату. Наступила полная тишина. Смерть всегда оказывала странное воздействие.

Мгновение они стояли, взирая на покойную, после чего Роза еле слышно вздохнула.