Принц подавил улыбку.

— Я присмотрю за тем, чтобы у них все было хорошо, отец? Игнати фыркнул.

— Я так и знал, что он попросит об этом, Тобрэй, — сказал он магу. — Если бы он был нормальным парнем, то все бы мамаши кругом тряслись за своих дочек, а хозяева таверн радовались бы прибыли от его гулянок. Но он же у нас серьезный, весь в мать — да покоится она в мире. Набрал шайку храбрецов-единомышленников, восхваляющих его за здравомыслие… Иногда, когда у меня скверное настроение, я даже подумываю, не позволить ли им воевать. Пусть сразятся с демонами, чтобы узнали, почем фунт лиха.

— Я был бы счастлив, отец, — сказал Соларос.

Игнати издал тот самый звук, которым у него выражался смех.

— Не искушай меня, сын, — сказал он. — Пусть уж все идет заведенным порядком. Ты просто юн. И скоро поймешь, что к чему. Ну а пока развлекайся. Играй в свои новые игрушки. И когда наконец ты станешь королем, ты поймешь, что твой отец был не так уж и глуп.

Принц хотя и был юн, но все же обладал достаточной мудростью, чтобы оставить последнее слово за отцом. Он низко поклонился и повел нас из тронного зала.

— Теперь вы все поняли? — спросил Соларос, когда мы вышли в коридор.

— Думаю, да, — сухо сказала Джанела.

Она ответила за нас обоих. Ей несложно было догадаться о моем мнении.

— Но не надо думать, что дело обстоит так уж безнадежно, — сказал он. — Намерения моего отца могут и измениться.

— И именно вы, ваше высочество, должны позаботиться об этом, — сказал один из его единомышленников. Это был тот самый маг с лошадиной физиономией — Вакрам. — Не так ли, друзья мои?

Друзья принца вразнобой заговорили о том, что Соларос имеет на короля большое влияние.

— А теперь, когда с нами господин Антеро и госпожа Серый Плаш, — продолжил Вакрам, — убедить его будет еще легче. И я надеюсь, что теперь, мой принц, демоны убавят спесь и угомонятся со своими требованиями. А мы посмотрим, насколько крепки у них хребты, чтобы выйти на бой!

Принц покраснел от удовольствия и сказал нам:

— Если позволите, я еще немного задержу вас. Я понимаю, как вы устали. И голодны. Но все-таки прошу еще уделить мне внимание. Очень скоро вас покормят и вы отдохнете.

— Мы в вашем распоряжении, ваше высочество, — сказал я.

— На самом деле я не собираюсь распоряжаться вами. Речь идет об истинном партнерстве, — сказал принц. — А теперь, если вы пойдете со мной, я объясню вам то, что обещал.

Он отпустил своих друзей, и мы пошли за ним по лабиринту коридоров, казавшихся все более древними с каждым поворотом.

Когда мы, по моим прикидкам, добрались до задней части крепости, до нас донесся шум каких-то строительных работ. Принц откинул в сторону плотную портьеру, и мы увидели рабочих, вырезающих квадратные куски камня, и других — заменяющих старые куски на новые. В воздухе столбом стояла пыль, и принц, извиняясь, пожал плечами, отворил тяжелую дверь и поманил нас за собой.

— Вот мои покои, — сказал он с оттенком гордости. Он захлопнул дверь, и звуки работ смолкли. — Все это крыло осталось еще от первоначального дворца. Со временем его забросили, стали пристраивать новые помещения. Я очень увлекся прошлым нашей семьи, которое проходило здесь, и испросил разрешения и денег у отца на ремонт этой части дворца, где и разместились мои покои.

Мы вошли в комнату, которая, очевидно, служила кабинетом. Он был приятно освещен, искусно декорирован и обставлен удобной мебелью. В центре кабинета стоял письменный стол, окруженный стульями, а на столе — небольшой крутящийся глобус.

Соларос пригласил нас сесть и велел слуге принести нам еду и питье. Пока он распоряжался, мы с Джанелой изучали глобус, быстро сообразив, что это — модель нашего мира. Несмотря на маленький масштаб, мы нашли на нем далекие западные острова, исследованные Ради, знакомые очертания побережий и морей близ Ориссы. Оттуда уже легко было проследить наш путь до Ирайи, через опасное Восточное море, по реке и по заброшенной дороге до Тирении.

— Какая занятная штука масштаб. В несколько моих ладоней уместилось все наше путешествие, — с улыбкой сказала Джанела. — Я думаю, нам было бы легче, если бы у нас был такой глобус, а не наша приблизительная карта.

Слуга принес заказанное, и Соларос, усевшись между нами, изящными движениями стал раскладывать по двум тарелкам деликатесы и наливать вино.

— То, с чего скопирован этот глобус, настоящая магическая модель нашего мира, занимает шесть этажей большой башни, — сказал принц. — Мы видим на ней все, и наши маги по ней управляют погодой. Мы наблюдаем за всеми важнейшими событиями в жизни людей.

— И нас с Амальриком, ваше высочество? — спросила Джа-нела.

— Да, — сказал принц. — Знаете, с каким волнением вся Тирения следила за вашей с Яношем Серым Плащом экспедицией?

— В которой мы открыли не то, что искали? Соларос улыбнулся и отпил вина.

— Вы не потерпели неудачу. Вы просто рано остановились. Конечно, все это происходило задолго до моего рождения, но вся Тирения скорбела, когда Янош Серый Плащ утратил ощущение нашего влияния, запутавшись в магии Ирайи. Тем не менее ваше достижение считалось удивительным и давало нам надежду на объединение наших сил.

— И вашему отцу, ваше высочество? — спросил я, скрывая сарказм.

— В общем, да, — к моему удивлению, сказал принц. Он помолчал, подбирая слова. — Будет легче, если я начну с самого начала. И прошу вас потерпеть, если я буду говорить, как старый нудный школьный наставник.

Он вновь наполнил наши бокалы и начал:

— Как вы давно уже подозреваете, некогда в нашем мире долго процветала великая цивилизация старейшин. Что случилось с ней, мы точно не знаем, поскольку время скрыло от нас подробности. Однако большинство наших ученых соглашаются в том, что мы, тиренцы, были в свое время столь же невежественны и дики, как и остальные народы. Но нам был присущ талант к обучению, и когда мы обрели письменность, то хорошо воспользовались наследством старейшин.

Принц улыбнулся.

— Короче говоря, мы оказались дотошными учениками. В результате наши маги сумели найти применение древней магии, добавив к ней свой опыт. И в этом они превзошли магов наших врагов и всех соседей, земель которых мы домогались. Должен честно признать, что в таких делах мы были и остаемся такими же людьми, как и все остальные. Мы создали непобедимую армию, с легкостью подавляющую все попытки жалких варваров выступать против нас и удерживающую их под нашим господством.

Лицо его стало скорбным.

— Почти во всех случаях, насколько мне известно, дело кончалось нашей победой и их порабощением. — Он пожал плечами. — Но кто я такой, чтобы судить предков? Это были суровые люди, такие же, как и их время.