Галирема встала и начала поднимать руки ладонями вперед:

— Итак! Готов ли ты принять немедленно клятву нашего подданного?

Повисла звенящая тишина, во время которой Невменяемый вдруг с невероятной ясностью осознал: именно сейчас решается его судьба Эль-Митолана. Именно сейчас от его слова зависит его будущая, огромная и насыщенная событиями жизнь. Нов тот же момент перед глазами молнией пронеслась та самая, оставшаяся позади короткая жизнь, которую он уже прожил. И в которой он никого не предавал. И за которую ему было чем гордиться.

И как ни было тяжко на душе, с какими перебоями ни билось от панического испуга сердце, Невменяемый вымолвил твердо и решительно:

— Нет!

Обе Галиремы порывисто вздохнули, с изумлением переглянулись и все-таки переспросили:

— Ты уверен в своем ответе?

— Ведь помнишь, что мы дважды предложения не делаем?

— Помню! Как и те обещания, которые вы не выполнили! И выбор свой я сделал: лучше прожить как все остальные люди, чем купаться в той лжи, которой вы все себя окружили. Жалко, что дочь не могу с собой забрать… Прощайте!

И быстро прошагал к выходу. Краем глаза успев заметить, как на подбородок Молли полилась струйка крови и она заваливается на спину, теряя сознание. Графиня Эзокан бросилась соправительнице на помощь, тогда как разгневанный Герой даже не обернулся. Судя по перегревшемуся браслету, его не так давно любимая женщина явно перестаралась с внушением.

А затем, шагая размашистым шагом подлинным и гулким коридорам, старался внушать себе только оптимистическое утверждение: «Я еще жив, а значит, жизнь прекрасна!»

Ночное небо оставалось закрыто густейшими тучами, поэтому ни единого проблеска Тройной Радуги не достигало чернеющих деревьев. Лететь на большой скорости было страшно и жутковато. Но оживленный разговор человека и двух несущих его боларов не прекращался ни на мгновение.

— Но как тебе удалось разговорить этого молчуна? — вопрошал один из боларов. — Он ведь жуткий пьяница.

— Верно! Но у вас, друзья, обоняние, как и у всех остальных зеленючек, очень слабое. Иначе бы сразу обратили внимание на мой жуткий перегар. Ибо мне для разговора пришлось этого мужика вначале перепить, а уж потом…

— А-а! Вот почему при взлете ты сам за корни удержаться не мог!

— Посмотрел бы я на тебя, Караг, после полуведра грем-вина на двоих. Ты сам лететь не смог бы, наверное… Или в первое дерево врезался бы, как заряд из литанры!

— Вот и отлично, что мы до такого состояния не опускаемся, — с некоторой обидой ответил болар. — А то тебя точно бы уронили.

— Ладно, не ворчи, дружище! За твою помощь в розыске этого ога я для тебя на все что угодно готов. Только скажи!

— Да ладно, — смутился Караг, — Ты мне и раньше ни в чем не отказывал. Тем более что это мои разведчики постарались…

— Хватит вам про пьянку да про долги трепаться, — рассердился второй болар. — Расскажешь наконец, что этот твой собутыльник поведал?

— Так я к тому и веду! — воскликнул человек явно заплетающимся языком. — Это и в самом деле оказался бывший денщик Самсона Градобоя, к которому его приставил князь Оузер перед Большим походом. И как только мы с ним разговорились, я только и успевал, что подливать да слушать. Хоть и буйный мужик, но память имеет неплохую. Причем настолько, что вполне конкретно и довольно четко нарисовал Южные Княжества, то самое место обозначил на карте, которое я только мельком у Градобоя увидел, и даже надпись рядом с точкой между четырех холмов запомнил: «Проход только для одного».

— А если он ошибся?

— Нисколько! Я ведь просто искал второе подтверждение моим химерическим полустершимся воспоминаниям. Ведь сам лично этот рисунок видел, но после Большого Топиан-ского Урагана часто казалось, что спутал чего.

— И что значит «Проход для одного»?

— Не переживай, Спин! Сколько раз такое случалось, что вообще хода не было, а мы все равно всем скопом прорывались! Ха-ха! — развеселился человек, — Главное, что теперь я точно знаю, куда направляюсь! А там, на месте, разберемся!

— Заранее радоваться вредно, — осадил друга Спин. — Еще никто не доказал, что сентеги существуют. И что они вообще умеют лечить магические болезни…

— У-у-у, каким ты стал пессимистом! А ведь раньше… Но его требовательно перебил Караг:

— Кремон, я не понял: зачем нам тогда еще твоего двойника туда волочь? Может, без него обойдемся?

— Как ты не понимаешь! Кашад Низу — уроженец тех мест, он первое время будет нам проводником и экскурсоводом. А потом, возможно, и сам на родине остаться захочет. Он уже давно в нашем королевстве амнистию заработал.

— А вдруг не захочет? — сомневался Спин. — А вдруг вообще побоится в Южные Княжества наведаться? Его ведь кто-то порешить обещался.

— Ха-ха! Память человеческая на опасности коротка, — уверенно вещал Кремон Невменяемый. — Наверняка этот Кашад уже ничего не боится от сытой и безопасной жизни. Да и куда он денется от наших настойчивых предложений?

— Это точно, никуда он не денется, — проскрипел Спин. А Караг в тон ему добавил:

— Разве что мы его сами сбросим, да подхватить не успеем!

Три друга не сдержались и одновременно разразились громким смехом, нисколько не обращая внимания на проплывающий внизу слабоосвешенный крестьянский поселок. И совсем не заметили, как восседающие на уличных скамейках и блаженствующие в ночной тишине крестьяне со страху сорвались с мест и на полусогнутых поспешили по домам спать.

И только самый смелый из огов не двинулся с места, с волнением и напряжением всматриваясь в ночную темень над головой. Затем протяжно и завистливо вдохнул полной грудью и философски пробормотал:

— Эх! И как интересно живут некоторые… И ночами им не спится… И все равно весело!

А Невменяемый со своими друзьями продолжал полет к новой, никем еще не разрешимой загадке. Бесшабашно ставя на кон свою жизнь и все свое будущее.