– Это ущелье?

– Не совсем так. Даже в мире, столь скудно наделенном магией, как ваш, есть местности, исполненные Силы. Ваши люди – те, кто о подобном знает, – по-разному истолковывают это явление. Одни считают, что это обиталище древних богов или духов…

– Кобольдов.

Перегрин насмешки Сигварда не принял.

– Да хоть кобольдов. Современные натурфилософы утверждают, что так действуют природные законы. Но я полагал – и не ошибся, как выяснилось, – что они, возможно, обозначают границы соприкосновения разных миров. Но эти силы действуют не всегда, так же как, вероятно, не всегда миры притянуты друг к другу. Я засел за вычисления и пришел к выводу, что если пробудить силы… раскачать их… проход можно открыть. Вы говорили, что мост никуда не вел. Когда-то мост действительно был Мостом, соединяющим миры. Уводя во врата, которые были разрушены. Но я не хотел восстанавливать те самые врата. Подобное ведет к подобному. Уничтожение материальной границы должно было уничтожить границу магическую.

– И вы двинулись охмурять Роуэна.

– Можно сказать и так. Это было нетрудно сделать. Карнионцы весьма склонны верить в магию, а Джиллиард Роуэн – более чем кто-либо, при всей своей практичности. И не говорите мне, что это обман. Он бы получил за свои деньги то, что хотел. Мне нужно было лишь объяснить ему, чего именно он хочет.

– А вы хотели сделать то же, что наши приятели с рудников. Сбежать с каторги.

– Когда все было подготовлено, я отправился в Открытые Земли. И тут появились вы. – Перегрин умолк, потом снова заговорил: – Я еще не оставил надежды найти кого-то из детей изгнанников. И заподозрил, что это кто-то из вас. Кто – я не знал. По возрасту могли быть оба. Прошло много лет с тех пор, как мы пришли сюда… когда эти земли еще назывались Заклятыми… но мы живем долго и дольше не стареем. Так что могло появиться и второе поколение, и даже третье. Сначала я предполагал, что это Сайль. Но она сильно меня разочаровала, не пройдя испытания.

– Какого еще испытания? – проворчала Сайль.

– Я оставил на виду записки, которые вел на михале… на родном нашем языке. Наследственная память должна была как-то проявиться. У меня есть также несколько личных вещей, которые принесены оттуда. Вид или прикосновение к ним… действует как удар… или ожог. Но никто из вас ничего не почувствовал.

– Ничего, – подтвердила Сайль.

– И все же я не был уверен до конца! Когда Сайль заговорила о землетрясении… это было предвидение, верно? Я не желал сбрасывать вас со счетов.

– Еще бы, – бесстрастно сказал Сигвард, – вы собирались послать нас вперед. Чтоб мы проложили дорогу.

– Или для проверки, – подхватила Сайль. В ее голосе не было и тени осуждения. – Мне на руднике рассказывали: если есть подозрения, что в шахту ядовитые испарения просочились, туда кошку запускают. Или собаку.

– Да. Но потом… я не решился. Слишком вероятно было, что вы погибнете, а вы мне зла не сделали. Я не знал точно, может ли кто-то пройти через врата, кроме детей изгнанников. В тех рукописях, что я читал в аббатстве Тройнт, на этот счет были разные предположения, порой самые бредовые. Но одно я запомнил: туда не может пройти человек, рожденный в этом мире. Поэтому я велел вам оставаться. И пошел один. Но не сумел… А вот ты, – он пристально посмотрел в лицо Сигварду, – сумел. Так что я совершил очередную ошибку.

– Не было никакой ошибки. Я, слава богу, прекрасно знаю, кто были мои родители – Торольд Веллвуд и Энид Маркхейм. И Сайль также знает.

– Но как же она предвидела землетрясение?

– Ничего я не предвидела. Я чувствовала, как земля колеблется… где-то там, в глубине.

– Вот. Бывают люди, которые заранее чувствуют землетрясения, так же как другие чуют воду и указывают, где копать колодцы. Вполне человеческое свойство. А что насчет вашего условия – так оно вполне ко мне подходит. Про кесарево сечение слышали когда-нибудь? Только так моя мать, которой вы предсказали смерть в течение года, сумела этой смерти избежать. Так что верно вы решили не отправлять нас на гибель. Добрые дела окупаются. Иногда. На Дороге Висельников хорошо это понимают. Мы сумели вас спасти. Но побег ваш с каторги не удался.

Перегрин молчал. Возможно, в глубине души он еще лелеял надежду повторить попытку. Но разъяснение Сигварда лишило его этого упования.

Сайль попыталась его ободрить:

– Ну, вы же сказали, что долго будете жить. Может, еще встретите кого надо.

– Вряд ли. Даже если я проживу еще сто лет, есть вероятность, что я пройду мимо нужного человека и не узнаю его. Единственное, что я могу сделать, – дополнить свои записи и оставить их там, где их попытаются найти. В хранилище аббатства Тройнт, например. Но это мало утешает. У меня нет детей. Не знаю, с чего я так уверился, что у других изгнанников они есть…

Больше он в ту ночь ничего не говорил. Ибо он не знал о странной девочке Грейне Тезан из Южного пограничья, а Сигвард забыл о ней и ничего не рассказал Перегрину.

Может быть, зря.

А может быть, и нет.

Из докладной записки советника Бранзарда Рондинга, представленной императору Георгу-Эдвину

(апрель 1549 г.)

«…что касается высказанных в парламенте пожеланий назначить в Открытые Земли интенданта, то я не рискну назвать их злонамеренными, но необдуманными – безусловно. Согласно закону, соблюдения которого ваше императорское величество неукоснительно требует, интендант, представляющий власть Тримейна в провинции, ни военными, ни полицейскими силами не располагает, но распоряжается лишь финансами и торговлей. Между тем порядок – вот что прежде всего надо установить в Открытых Землях. Места эти ни в коей мере не стоит сравнивать с Карнионой, они лишь осваиваются, и ни торговля, ни промышленность не достигли там того уровня, чтоб ими можно было управлять из Тримейна. Позвольте карнионским промышленникам и финансистам сделать эту работу, и доходы императорской казны многократно увеличатся. Но сему может помешать склонность оных к соперничеству и интригам (для развития торговли оно и полезно, но в меру). Внушают тревогу также известия о недавнем сокрушительном землетрясении в Карнионе, которое частично задело и Открытые Земли. В свете этих обстоятельств предлагается для укрепления порядка назначить представителя императора в Открытых Землях из военного сословия, возможно – из числа офицеров ордонансной роты, недавно переведенной в Открытые Земли из Южного пограничья по просьбе парламента карнионского нобилитата…»

На документе собственной Е. И. В. Георга-Эдвина рукою пометка: «Одобряю».

Выбравшись из леса, путники узнали, что земля колебалась не только в Междугорье. Особенно заметно это было ближе к границам с Карнионой. В горах были обвалы, в поселениях рушились дома. Впрочем, судя по тому, что рассказывали встречные, – страху было больше, чем подлинных разрушений. Люди в городах и поселках были заняты тем, что восстанавливали свое хозяйство, думали лишь о том, как возместить убытки, а о том, что произошло где-то там, за старой дорогой, никто не слыхивал. Можно было бы обидеться – столько усилий, а не заметили. Но никто из троих не обиделся.