— Черт побери, Джесс, — ошеломленно прошептал он, — так, значит, ты все-таки немножко ведьма? И я не ошибся, называя тебя так в детстве?

— Ох, нет, это не совсем так, — испуганно проговорила она, не смея поднять глаз на Перри. — Просто я обладаю довольно острым чутьем, ну, своеобразной интуицией, что ли. Я, наверное, более чувствительна, чем другие люди, но за всю свою жизнь смогла проникнуть в сознание только одного человека. Однако я не знала, кто он.

Она быстро глянула на Лукаса, но его лицо не выражало ничего — ни понимания, ни антипатии, оно казалось застывшей каменной маской.

В памяти ее вдруг возникла картина: Лукас со свирепым видом отчитывает ее за то, что она продолжает играть в свои колдовские игры, и объясняет, что, если она немедленно не прекратит это занятие, все ее друзья с презрением отвернутся от нее. Нормальные люди не хотят общаться с ведьмами. Вот что Лукас сказал ей тогда. После этого разговора ей было слишком стыдно делиться странными мыслями с кем бы то ни было, давая таким образом понять, что она все-таки отличается от других детей.

— Кажется, — вмешался Адриан, — я припоминаю, что слышал о чем-то таком, правда, это было очень давно. Лукас, ты не…

— Да, это так, ты совершенно прав, — перебил кузена Лукас. — Я все прекрасно помню, но я считал, что Джессика придумывает… У девочек ведь такое богатое воображение…

— Но я ничего не выдумывала, — прошептала Джессика и смущенно опустила глаза.

— Однако это выглядело именно так, — чуть сердясь — то ли на нее, то ли на себя, — продолжал Лукас. — Судя по тому, что ты сейчас рассказываешь, к тебе вернулась память… Джессика, неужели ты вспомнила все, что произошло до того, как ты сбежала из Хокс-хилла?

— Когда я сегодня убегала от… то есть… в старом монастыре… — Она запнулась и умолкла.

Все смотрели на нее, ожидая дальнейшего повествования, и она сказала:

— Я поскользнулась на большой каменной плите и упала. Падая, я ударилась головой о камень и, кажется, потеряла сознание, но очень быстро пришла в себя. И тогда со мной произошло что-то странное. Голова страшно разболелась, закружилась, и вдруг я вспомнила прошлое. Я, конечно, не уверена, что вспомнила все, но, наверное, многое…

— Понятно, — ответил Лукас равнодушным тоном и обратился к Хэйгу: — Мы говорили о Родни Стоуне, Руперт, но так и не закончили нашего разговора.

Вот и все. Он ничем не показал своей радости от чудесного возвращения памяти, словно это было ему совершенно безразлично. Джессика почувствовала себя надоедливым ребенком, которого отшлепали за то, что он всем мешает, и таким образом заставили сидеть смирно и не вмешиваться в разговор взрослых. Теплая рука Перри коснулась ее ладони, и Джессике сразу стало лучше. Она подняла на молодого человека благодарный взгляд н увидела его ободряющую улыбку.

Тем временем Руперт объяснялся с Лукасом.

— Если бы Джессика не обладала этим проклятым даром ясновидения, — заявил он, — она была бы в полной безопасности. Я восхищаюсь ею. Она мне нравится. Она всегда мне нравилась. Я говорю это совершенно искренне.

— Расскажи мам о Родни Стоуне, — повторил Лукас голосом, лишенным всякого выражения и оттого прозвучавшим строго и требовательно.

— Я познакомился с ним в Лондоне, — ответил Руперт. — Он любил жить на широкую ногу, но денег у него не было, зато долгов — хоть отбавляй. Он иногда выполнял для меня мелкие поручения, и вот однажды, когда я понял, что мне надо избавиться Джессики, я нанял его — он должен был похитить ее. Я не мог действовать сам, опасаясь, что она прочтет мои мысли и догадается, кто я такой. Поэтому Родни Стоун должен был увезти ее из поместья в своем экипаже… Но все получилось не так, как мы задумали. Джессика… Я не знаю… Она что-то почувствовала… догадалась…

— Стоун должен был похитить ее, — повторил Лукас бесцветным голосом и вдруг, словно в нем проснулся глубокий интерес, спросил оживленно: — И что потом?

Руперт промолчал. Он сидел за письменным столом, с огромным вниманием изучая хрустальный стаканчик, который он продолжал вертеть в руках.

— Боже мой! — неожиданно вскричал Лукас. — Я не могу в это поверить!

В библиотеке стало тихо, долгую паузу нарушил Адриан.

— А зачем ее надо было похищать? — спросил он, адресуя вопрос к Руперту. — Почему ты не убил ее в доме или где-нибудь в парке? Столько было шума в тот вечер, столько людей вокруг, что вряд ли кто-нибудь заподозрил бы тебя?

— Именно потому, — ответил Руперт, — что вокруг было слишком много людей, я не мог рисковать. Кроме того, я не мог надолго покидать гостей. В. конце концов, бал происходил в моем доме… Но теперь какое это имеет значение?

Он посмотрел на Джессику, и она поняла, почему он глядит на нее. Он позволял ей читать свои мысли, он открыл для нее свое сознание, и она отчетливо представила себе, как все было задумано.

— Экипажей было два, — заявила она и, повернувшись к Лукасу, сказала: — Ты расспрашивал не того кучера, Лукас. Стоун должен был оглушить меня, ударить чем-то твердым по голове, когда я сяду в первый экипажей.. Он собирался отвезти меня в склеп святой Марты и запереть в нем, чтобы позже Руперт мог разделаться со мной. Первый экипажей должен был немедленно уехать, а Стоун пешком вернуться в Хэйг-хаус и присутствовать на балу. В толпе людей никто бы не заметил его непродолжительного отсутствия. После бала он вместе со всеми покинул бы Хэйг-хаус и уехал в экипаже, который привез его в поместье. Кучер, которого ты расспрашивал, Лукас, действительно ни о чем не знал и подтвердил бы слова Стоуна. Что, впрочем, он и сделал. — Джессика замолчала, посмотрела на свои руки — исцарапанные, с поломанными ногтями, — и, покраснев, заговорила снова: — Скажу вам вот что. Родни Стоун не знал, что, выполняя поручение Руперта, он станет соучастником убийства. Он считал, что я нужна Руперту для… для…

— Ты собирался убить ее и закопать тело в склепе, — Лукас выговаривал слова с таким трудом, словно они душили его, застревая у него в горле. — Джессика исчезла бы опять, и я бы никогда не узнал, что с ней случилось…

Лукас замолчал, но никто не решился нарушить тишину, пока он сам не заговорил снова:

— Где ты взял экипажей, в котором Стоун собирался увезти Джессику?

Руперт поднес ко рту стаканчик с бренди и одним глотком осушил его до дна. Он ответил не сразу.

— Эту часть плана готовил Стоун, — после некоторых раздумий произнес он. — Кучером был мелкий воришка, которому заранее заплатили, чтобы он держал язык за зубами. Он не знал меня, а я его.

— Ты хочешь сказать, — догадался Лукас, — что, если бы я вышел на его след, он бы привел меня к Стоуну?

Руперт кивнул и улыбнулся. Он действительно считал себя очень хитроумным и ловким человеком.

— Если бы Джессика не почувствовала… — сказал Лукас и отвернулся. — А я не поверил ей.

Адриан подошел к дивану, на котором сидели Перри и Джессика, и попросил: