Я встал с двух положенных друг на друга седел и поднял руку. Дождавшись полной тишины, сказал:

– Ты забыл Бога, Собакевич, поэтому суда Божьего недостоин. Лично себя к всесильному судье не приравниваю, но я жажду воздаяния, – указал на него пальцем и громко продолжил под истеричный визг моего врага, радостные крики моих людей и недовольный гул прочей шляхты. – Прилюдно оскопить! И посадить на палю![43]

– То не можно так делать, пан Михал! – подбежал ко мне один из смутно знакомых шляхтичей. – Слишком унизительно, лучше голову отрубить!

– Пан Леопольд, если не ошибаюсь?

– Истинно так!

– Простите, пан Леопольд, а где ваш тато?

– Дома, – ответил он недоуменно, затем постоял, подумал, пожал плечами и добавил: – Простите великодушно, ваша мосць. Делайте все что угодно, вы в своем праве.

Через два часа мы отправились дальше, на юг, а на перекрестке двух дорог, Киевской и Уманской, вкопали в землю высокую палю. На ней корчилось в нечеловеческих муках нечто человекоподобное, что человеком в принципе никогда и не было.

Впереди нас ожидали. И не толпа какой-то полупьяной, пся крев, гулящей шантрапы, а одно из самых мощных ударных коронных соединений – панцирный гусарский полк[44]Киевского воеводства с личным составом в пять сотен латных рыцарей и полутысячей легкой конницы.

То, что князь Андрей Вишневецкий затеял обход воеводства, как обычно после уборки урожая, мы знали давно. И то, что его сопровождает молодежь из местной шляхты, которая на пару месяцев сбегает из дома для погулять, походить по гостям, попьянствовать да подраться, вливаясь при этом во вспомогательный полк, тоже не являлось тайной. Мы даже оставляли за собой секреты, которые должны были отлавливать возможных свидетелей нашего последнего боя, дабы князю не доложили, а он не устроил разбирательств.

Мы знали, что эти войска проследовали в сторону Южного Буга, но то, что они давно уже ожидают именно наших душ, стало неприятной неожиданностью.

– Значит, пан атаман, видим мы, как из леска идет дымок, кулешом запахло, и слышим, как кто-то что-то говорит, а все смеются, – рассказывал пристроившийся рядом с моей Чайкой казак из дальнего дозора. Цвета его одежды и масти лошади было не разобрать из-за толстого слоя серой дорожной пыли. – Подобрались мы тихонько, а там пятеро панов шляхтичей обед варят. Из их разговоров поняли, что это сидят дозорные из вспомогательного полка легкой конницы, сопровождающей рыцарей. Оказывается, сидели они там давно и ждали именно нас, подсчитывали будущие трофеи, даже наших мужиков да баб уже делили. А князь Вишневецкий распорядился перекрыть подход к переправе и вылавливать всех: и группы наших воинов, и одиночек. Говорил, что вы, пан атаман, что-то там порушили и теперь должны платить компенсацию. А еще вчера утром в шатер князя привели обгаженного и пьяного шляхтича, который прискакал от замка, где прятался Собакевич. Говорят, рассказывал о каких-то ужасах, так князь приказал эту вонючку выбросить за территорию лагеря. Очень ругался, говорил, что они там, в замке, опились вина, а рыцари князя Конецпольского были в невменяемом состоянии, поэтому, пан атаман, вы их и смогли побить. А потом сказал, что это и к лучшему. Так вот, пан атаман, теперь посполитое панство и рассуждает, кому чего из трофеев перепадет.

Да уж, неприятнейшее известие принесли дозорные. А я-то думал, почему это последние два дня мы не видели ни одного шляхтича. Встречались все торговцы да крестьяне. Правда, именно от купцов мы и узнавали направление движения войска князя Вишневецкого.

Говорят, от села Звенигородка, рядом с которым мы останавливались на ночевку, до реки Южный Буг осталось тридцать верст. Да и направление на мелководный участок мы выбрали правильное. Планировал эту дистанцию преодолеть к сегодняшнему вечеру, а с рассветом помолиться Богу да идти на переправу. А оно вон как вышло.

Но есть в этом деле и позитивный момент. У нас обозначился противник, мы были осведомлены о его составе, вооружении, а главное – о планах. Кроме того, знали о месте его дислокации. Да, надо создавать службу безопасности, разведку и контрразведку. Думал, это перспектива далекого будущего, а жизнь ждать не хотела, ставила неожиданные задачи и требовала немедленного решения.

Даже подумать страшно, что бы было, не имей мы этой информации.

Сошлись бы с бронированной армадой дорогих союзников под предводительством родственника, очень дальнего, правда. «Виват, ваша мосць! Як ся маете?» – сказал бы ему без задней мысли. А он мне вместо «здрасте» – предъяву и прихлопнул бы, как муху. При таком плотном контакте нам с этими матерыми профессионалами тягаться не имело никакого смысла. Раздавят и разотрут, никакое оружие не поможет.

Значит, у замка был только первый акт Le ballet de la Merlaison[45]. Что ж, потанцуем.

– Добре, казаки, хорошо потрудились, очень важную весть принесли. Примите мою благодарность, но будет еще и награда. А сейчас езжайте к повозке, из трубы которой идет дым, можете по миске каши на ходу съесть, – отпустил всех троих дозорных и повернулся к вестовым: – Славка, ко мне! Лейтенанта Ангелова, походного сотника Орлика и старшину Сорокопуда – в голову колонны!

– Цэ обозного Сорокопуда, чи шо? – возник он рядом уже на приличной лошади, с интересом заглядывая мне в глаза.

– Чи шо! Славка, и почему я в тебя такой влюбленный? – Пацан смешно пожал плечами, а мне вспомнился жуликоватый персонаж Попандопуло из старого фильма «Свадьба в Малиновке». Это раздражало, напряжение последних дней держало мои нервы натянутыми струнами. – Как только перейдем брод, поступишь в личное распоряжение капитана Полищука. Навечно. Марш! – в сердцах перетянул его нагайкой, при этом попало и лошади. Оба взвизгнули и рванули с места в карьер.

Нагайка для управления Чайкой мне не нужна, но это был отцов подарок с красивой рукоятью и серебряным инкрустированным повершием. Забрал ее с собой на всякий случай, но еще ни разу не использовал, и вот этот случай наступил. Так. Один, два, три… нужно успокоиться.

– Возьми его в оборот, – кивнул на ускакавшего ехавшему рядом Антону. – Из него может получиться тот, кто нам нужен. И вообще, присматривайся к казачкам, отбирай сотню из тех, кто помоложе. Нужны здоровые, шустрые парнишки, особенно владеющие другими языками. Таких легче обучить.

– Сир, я их смогу научить только тому, что сам знаю, не больше.

– Не переживай, буду тебе помогать, будем учиться вместе, – сказал и подумал, что моих знаний в вопросах разведывательных, контрразведывательных и оперативно-розыскных мероприятий, организации службы безопасности, а также специальных операций катастрофически мало. К сожалению, профессионалов, работавших на этой стезе в Запорожской Сечи или в ставке гетмана, среди моих молодых воинов и вчерашних мальчишек-казаков не имелось. Но все равно уровень вершков, почерпнутых из армейской службы и детективной литературы в той жизни, для нынешнего времени имел глобальный характер. Не святые горшки лепят, за два десятка лет форы поучимся и практикум проведем. В разных странах мира.