Чтобы выбрать другой вариант — поиск мира, вы должны решить, что больше хотите получить ответ, чем быть правым. Это выход из тюрьмы ваших упрямых предрассудков. Это предпосылка для переговоров. Это значит по-настоящему соблюдать Правило 2 (Обращайтесь с собой, как с тем, кому должны помогать). Мы с женой поняли, что если задать себе такой вопрос и по-настоящему хотеть получить ответ (неважно, насколько постыдный, ужасный и позорный), тогда память о чем-то глупом и неправильном, что вы сделали в какой-то момент в недавнем прошлом, поднимется из глубины вашего разума. Тогда вы сможете вернуться к своему партнеру и поведать ему, почему вы идиот, и извиниться (искренне), и партнер сможет сделать то же самое для вас, и тоже извинится (искренне), и тогда вы, два идиота, сможете снова говорить.

Может быть, это самая настоящая молитва — вопрос «Что я сделал неправильно и что мне делать теперь, чтобы хотя бы немножко все это исправить?» Однако ваше сердце должно быть открыто для ужасной правды. Вы должны быть восприимчивы к тому, чего не хотите слышать. Когда вы решаете узнать о своих ошибках, чтобы исправить их, вы открываете линию коммуникации с источником всей разоблачительной мысли. Может быть, это то же самое, что проконсультироваться со своим сознанием. Может быть, это в некотором роде то же самое, что разговор с Богом.

Вот в таком настроении, взяв бумагу, я задал свой вопрос: что я должен делать с новообретенной световой ручкой? Я спросил так, как если бы действительно хотел ответа. И я его ждал. Я вел беседу между двумя разными частями самого себя. Я искренне думал — или слушал в том смысле, в каком это описано в Правиле 9 (Человек, которого вы слушаете, может знать то, чего не знаете вы). Это правило во многом может подойти вам в той же мере, что и другим. Конечно, это я сам задал вопрос и, конечно, это я сам на него ответил. Но эти два моих «я» не были одним и тем же. Я не знал, каким будет ответ. Я ждал, что он появится в театре моего воображения. Я ждал, что слова выпрыгнут из пустоты. Как человек может выдумать то, что его удивляет? Как может он не знать то, о чем уже думает? Откуда приходят новые мысли? Кто или что думает их?

Поскольку из всех возможных вещей мне только что дали Ручку Света, которая могла писать освещенные слова в темноте, я хотел сделать с ее помощью лучшее, на что способен. Так что я задал надлежащий вопрос и почти сразу ответ дал о себе знать: запиши слова, которые хотел бы вписать в свою душу. Я записал это. Это казалось чем-то очень хорошим — немного романтичным, конечно, но в соответствии с правилами игры. Потом я поднял планку. Я решил задать себе тяжелейшие вопросы, которые смог выдумать, и ждать ответов. В конце концов, если у вас есть Ручка Света, вы должны использовать ее, чтобы ответить на Трудные Вопросы. Вот первый: что мне делать завтра? Ответ пришел: самое лучшее, что можно сделать за этот короткий период времени. Это меня удовлетворило. Такой ответ сочетал в себе амбициозную цель и требования максимальной эффективности. Достойный вызов.

Второй вопрос был в том же ключе. Что мне делать в следующем году? — Попробуй убедиться в том, что лучше того, что ты будешь делать тогда, будет только то, что ты будешь делать еще один год спустя. Это тоже казалось солидным — хорошее расширение амбиций, детализированных в прошлом ответе. Я сказал другу, что провожу серьезный эксперимент с письмом той ручкой, которую он мне дал. Я спросил, могу ли прочитать вслух то, что пока сочинил. Вопросы и ответы оказались созвучны и ему тоже. Это было хорошо. Это был импульс продолжать. Следующий вопрос завершил первую серию. Что я должен делать с моей жизнью? — Стремиться краю и концентрироваться на сегодняшнем дне.

Ха! Я знал, что это значит. Это то, что делает Джеппетто в диснеевском мультике «Пиноккио», когда стремится к звездам. Старый резчик по дереву поднимает глаза на россыпь мерцающих бриллиантов высоко над мирскими повседневными тревогами и выражает свое глубочайшее желание: чтобы марионетка, которую он создал, утратила ниточки, с помощью которых ею манипулируют другие, и превратилась в настоящего мальчика. Это также главное послание Нагорной проведи, как мы увидели в Правиле 4 (Сравнивайте себя с тем, кем вы были вчера...). Но оно заслуживает того, чтобы повторить его здесь:

И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак, не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам [Евангелие от Матфея 6:28-33).

Что все это значит? Ориентируйте себя правильно. И тогда, и только тогда, концентрируйтесь на текущем дне. Обратите свои взгляды на Добро, Красоту и Правду, а затем внимательно и тщательно сфокусируйтесь на беспокойствах каждого отдельного момента. Постоянно стремитесь к Небесам, пока усердно трудитесь на Земле. В полной мере заботьтесь о будущем, пока в полной мере заботитесь о настоящем. Тогда у вас будут наилучшие шансы усовершенствовать и то и другое. Потом от отношения к времени я перешел к своим отношениям с людьми и написал, а затем прочитал своему другу следующие вопросы и ответы. Что я должен делать со своей женой? Обращаться с ней, как если бы она была Пресвятой Богородицей, чтобы она могла родить героя, искупителя мира, Что я должен делать со своей дочерью? Поддерживать, слушать ее, направлять ее, развивать ее разум и дать ей знать, что это нормально, если она захочет стать матерью. Что мне делать с моими родителями? Действовать так, чтобы эти действия оправдывали страдания, которые они пережили. Что мне делать с сыном? Поощрять его быть истинным Сыном Божьим,

Уважать жену, как если бы она была Пресвятой Богородицей, — значит замечать и поддерживать священную составляющую ее материнской роли (имеется в виду роль матери не только ваших детей, но и матери как таковой). Общество, которое об этом забывает, не может выжить. Мать Гитлера подарила жизнь Гитлеру, а мать Сталина — Сталину. Было ли что-то неправильное в их основополагающих отношениях с детьми? Это кажется возможным, учитывая важность материнской роли, скажем, в установлении доверия217 (и это лишь один пример). Возможно, важность их материнских обязанностей, их отношений со своими детьми не была должным образом подчеркнута, возможно, к тому, что делали эти женщины в своей материнской ипостаси, было недостаточно внимания со стороны их мужей, отцов и общества. Кого может создать женщина, если с нею обращаются должным образом, с уважением и заботой? В конце концов, судьба мира лежит на плечах каждого нового младенца, крохотного, хрупкого и испуганного, но способного в свое время произносить слова и делать дела, которые поддерживают вечный, деликатный баланс между хаосом и порядком.

Поддерживать дочь? Это значит поощрять ее во всем, что она с присущей ей смелостью захочет делать, и учитывать ее женственность: осознавать важность для нее семьи и детей и не поддаться искушению принизить или обесценить это в сравнении с достижениями личных амбиций или карьеры. Ведь как мы только что говорили, Богоматерь с младенцем является божественным образом отнюдь не случайно. Общества, которые перестают почитать этот образ — которые перестают видеть трансцендентную и фундаментальную значимость этих отношений, — прекращают быть.