По моему предложению мы составили ультиматум венгерскому правительству: «Если до 6.00 16 октября не будут сняты заграждения и мины, препятствующие свободному доступу на улицу Виенер Штрассе, ведущую к нашему посольству, мы с большим сожалением вынуждены будем сделать соответствующие выводы».

У нас сложилось впечатление, что представитель министерства был не согласен с резкой переменой в поведении регента. И не только он один так считал.

С 1941 года венгерские солдаты воевали вместе с нами плечом к плечу против общего врага, потопившего Венгрию в 1920–1921 годы в огне и крови. При приближении коммунистической угрозы «Перекрещенные стрелы»[217]— партия Ференца Шаласи — значительно активизировала свою деятельность, приобретая решительных соратников среди молодых венгерских офицеров.

Венгры не хотели сдаваться «красным». Наоборот.

Что касается меня, я решил овладеть Замковой Горой 16 октября, точно в 6.00. Эта задача была непростой. Замковая Гора, окруженная многочисленными фортификациями длиной более трех километров и шириной не менее 600 метров, доминирует над Дунаем. Мне стало известно, что недавно ее гарнизон усилили — теперь регента охраняли 3000 солдат, находившихся в состоянии постоянной боевой готовности. За Венскими воротами располагались казармы одного из этих полков, в которых за мешками с песком закрепились подразделения, вооруженные станковыми пулеметами и минометами. На крайней южной точке возвышенности, в расположенных на дунайском склоне садах замка, сооружено пять солидных опорных пунктов, с укрытиями и пулеметными гнездами. Перед замком огневые позиции заняли три окопанных тяжелых танка, позади них находилась каменная стена. За стеной и воротами, во дворе, находились позиции шести противотанковых орудий. В замке размещались солдаты, вооруженные станковыми пулеметами и автоматическим оружием. Чтобы достичь замка, сначала необходимо было преодолеть дорогу, проходящую вблизи министерств войны и внутренних дел, охраняемую двумя батальонами с мортирами и пулеметами. Я хотел бы добавить, что истинные силы защитников стали известны нам лишь после овладения Замковой Горой.

Также существовал подземный ход, соединявший правый берег Дуная с подземельями министерства войны, в который вела тайная лестница. Примерно посередине перехода располагалась известная «сокровищница», в которой хранились драгоценности венгерской короны. Переход был, конечно же, разделен многочисленными бронированными дверями, которые требовалось преодолеть.

Я уже вспоминал о том, что в ставке рассматривалась возможность проведения воздушно-десантной операции. Но это было бы безумием. Единственным подходящим для приземления местом являлось так называемое Кровавое поле, которое могло бы еще раз подтвердить свое название. Замковая Гора полностью доминирует над площадью, поэтому в случае начала обороны венгры полностью контролировали бы ее. С высоко расположенных позиций по нам стреляли бы, как по кроликам. Необходимо было найти иное решение.

В моем распоряжении находилась 22-я добровольческая кавалерийская дивизия СС «Мария-Терезия», взявшая свое название по имени императрицы Австрии и королевы Венгрии. Это подразделение находилось в стадии формирования. Оно состояло примерно из 8000 «фольксдойче» (венгров немецкого происхождения), начавших уже под вечер 15 октября занимать позиции вокруг средневековых каменных стен Замковой Горы. Ночью она была окружена полностью. Дивизии оказывал поддержку венгерский полк под командованием оберштурмбаннфюрера Кароли Ней. Этот полк позже стал костяком 25-й дивизии гренадеров СС «Хуниади».[218]

Ее символом был крест, заканчивающийся стрелами. Кроме того, я получил под свое начало сильный курсантский батальон из военного училища, находящегося в Виенер-Нойштадт — тысячу добровольцев, имевших отличную военную выправку, а также две танковые роты, располагавшие танками типа «Пантера», и подразделение «Голиафов» (малых транспортных средств с дистанционным управлением, начиненных взрывчатым веществом). У меня также была возможность использовать «Охотничье подразделение Центр» и батальон стрелков-парашютистов войск СС, находящийся с этого момента под моим командованием. Все это дополняла рота специалистов связи и небольшой штаб с Адрианом фон Фелкерсамом во главе.

Мы с Фелкерсамом готовили план атаки, не беспокоясь о ранее принятых по этому вопросу решениях. Для меня самым важным являлось то, что его одобрил генерал Венк.

Примерно в 3.00 я вызвал всех офицеров на Кровавое поле и отдал последние распоряжения. Мы готовились атаковать одновременно с четырех сторон. Батальон курсантов из училища в Виенер-Нойштадте должен высадить стальной забор, находящийся с южной стороны садов замка, ворваться туда и связать окопавшиеся там венгерские силы. С запада специалисты из «Охотничьего подразделения» под командованием хауптштурмфюрера Фукера в сопровождении оберштурмфюрера Хунке преодолевают линию старых укреплений, доходят до юго-западного фасада замка и, удерживая его, одновременно начинаю атаку с тыла на венгерских солдат, окопавшихся в садах. С восточной стороны батальон стрелков-парашютистов должен овладеть туннелем, ведущим с набережной Дуная, и проторить проход к министерству войны. В то же самое время я с основными силами, моторизованными и танками, — состоящими из двух рот «Охотничьего подразделения Центр» — форсирую Венские ворота и атакую замок.

Акция должна была выглядеть, как парад и дружеское прохождение войск. Свое оружие, поставленное на предохранитель, солдаты должны спрятать за бортами грузовиков. Я хотел, чтобы с нашей стороны не прозвучало ни одного залпа, и запретил отвечать на одиночные выстрелы. Я надеялся, что дорога, ведущая к Венским воротам, а также две параллельные дороги наверху, сходящиеся у замка, не заминированы.

Сделав последние распоряжения, я послал связного в штаб корпуса. Ничего нового не произошло. Все офицеры вернулись на позиции. Время 5.59. Медленно светало. Я сделал знак рукой: «Шагом марш!»

Я ехал стоя в большой командирской машине во главе колонны. Возле меня заняли места Фелкерсам, Остафель и пять унтер-офицеров — все они были со мной в Гран-Сассо. Каждый из них имел на вооружении штурмовой карабин, несколько гранат с длинными рукоятками и «фауст-патрон» — недавно изготовленное эффективное противотанковое оружие с кумулятивным зарядом. Это была моя штурмовая группа. За мной двигались четыре танка «Пантера», затем подразделение «Голиафов» и грузовики с солдатами, сидящими (если так можно сказать), как на параде. Мы сначала двинулись с Кровавого поля вниз, а затем взбирались к Венским воротам, сопровождаемые оглушительным шумом двигателей и лязгом гусениц. Чтобы добраться до Венских ворот, требовалось преодолеть более двух километров. Неожиданно справа мы заметили ворота… Проход был свободен. Мы проехали через ворота под наблюдением нескольких венгерских солдат, их удивление усилилось, когда я им отдал честь. Справа от нас показались казармы. Нам были видны пулеметы, установленные на боевых позициях. Я опять отдал честь, и мы снова проехали. Оставалось преодолеть лишь один километр прямой дороги к замку. Наше подразделение миновало основные боевые позиции. С этого момента венгры получили возможность стрелять нам в спину. Взрыв мины, одиночный выстрел часового или автоматная очередь могли стать сигналом к началу кровавого сражения.