– Даже это не избавляет от необходимости знать факты. Ты же намерена вести с Вольевой торг. Не будучи уверена, что она не блефует, ты сама можешь поддаться соблазну и пойти на блеф.

Слука смотрела на него долго и пристально.

– В принципе, у нас есть доступ к архивам Кювье через спутниковую связь. Мы ею не пользовались с тех пор, как были взорваны купола. Это рискованно – противник может выйти по спутниковым каналам на нас.

– Думаю, сейчас это не имеет никакого значения.

– Он прав, – вмешалась Паскаль. – Пока творится такое, мало кого в Кювье волнуют мелкие нарушения секретности. Я считаю, можно рискнуть ради новых карт.

– Сколько времени это займет?

– Час, может, два, – ответила Слука. – А ты что, планируешь куда-нибудь слетать?

– Нет, – ответил Силвест, даже не улыбнувшись. – Но кое-кто может принять такое решение за меня.

Они вышли на поверхность еще раз, пока в Кювье выполнялась их заявка на свежие картографические материалы. В северо-восточном секторе не было звезд – просто пятно кипящей пустоты, черный силуэт скрюченного исполина над горизонтом. Должно быть, то была пыль, поднятая в высокие слои атмосферы и медленно ползущая к Мантелю.

– Она окутает нашу планету на месяцы, – сказала Слука. – Как будто огромный вулкан извергся.

– И ветер усиливается, – добавил Силвест.

Паскаль кивнула:

– Неужели они на такое способны – менять погоду на огромном расстоянии от эпицентра взрыва? А что, если их оружие способно вызывать радиоактивное заражение?

– Надеюсь, они сочли это излишним, – ответил Силвест. – Им достаточно кинетической энергии. Зная Вольеву, я могу допустить, что она не сделает ничего сверх необходимого. Но ты права, что беспокоишься насчет радиации. Этот взрыв, надо думать, продырявил всю литосферу. Каковы будут выбросы из мантии, можно лишь догадываться.

– Наверное, не стоит проводить много времени на поверхности.

– Наверное. И это, пожалуй, относится ко всей колонии.

У входной двери появился адъютант Слуки.

– Карты готовы? – спросила она.

– Нужно еще полчаса. Мы получили данные, но они тяжело поддаются расшифровке. Поступили новости и из Кювье, там работает общественное вещание.

– Продолжай.

– С корабля отправили в столицу снимки… гм… последствий, и теперь их показывают всей планете. – Адъютант вынул из-за пазухи потрепанный компад, светящийся экранчик окрасил в лиловый цвет его лицо. – Снимки тут.

– Показывай.

Адъютант положил компьютер на слежавшийся, сглаженный постоянными ветрами грунт столовой горы:

– Должно быть, они снимали в инфракрасном спектре.

Картины были очень четкие и очень страшные. Из кратера змеилась лава, десятки вторичных вулканчиков плевались дымом и пеплом. Все следы человеческого поселения были стерты, поглощены кальдерой, которая достигала двух километров в поперечнике. На внутренних склонах и дне можно было различить стеклянистые полосы, похожие на асфальт и черные, как ночь.

– Я ведь поначалу надеялась, что нас водят за нос, – сказала Слука. – Что вспышка и даже ударная волна – трюки, какие-то театральные эффекты… Но эта дыра в планете доказывает: с нами не шутят.

– Скоро мы выясним наверняка, – пообещал адъютант. – Я могу здесь говорить откровенно?

– Происходящее больше всего касается Силвеста, так что пусть слушает.

– Кювье послал самолет к эпицентру, проверить, настоящие снимки или нет.

К тому времени, когда они вернулись под землю, новые карты уже были взломаны и спроецированы. Все снова прошли в кабинет Слуки, чтобы рассмотреть их. Судя по надписям, карты были обновлены считаные недели назад.

– Отличная работа, – заключил Силвест. – Город разрушен, но картографы честно выполняют свои обязанности. Такая преданность долгу заслуживает восхищения.

– Плевать мне на их мотивы, – буркнула Слука, поглаживая один из глобусов, стоявших вдоль стен. Ей, похоже, хотелось лучше почувствовать планету, которая продолжала вращаться как ни в чем не бывало. – Главное, чтобы на карте был Феникс, или как там его еще могли назвать.

– Он тут есть, не сомневайся, – буркнула Паскаль. Ее палец пополз по району взрыва вверх и остановился на крошечной нумерованной точке в пустынных предгорьях. – Это единственный поселок в интересующем нас месте и вообще единственный в полярных широтах. А кроме того, он называется Феникс.

– Что еще о нем известно?

Адъютант Слуки, коротышка с набриолиненными усиками и козлиной бородкой, что-то шепнул своему компаду, видимо приказав карте увеличить поселок. Над столом возникло несколько иконок с демографической информацией.

– Не так уж много. Несколько жилых бараков, соединенных трубопроводами. Подземные мастерские. Никаких путей сообщения, только посадочная площадка.

– Население?

– Это трудно назвать населением, – произнес адъютант. – Не больше ста человек. Восемнадцать семей. Бóльшая часть жителей – выходцы из Кювье. – Он пожал плечами. – Если Вольева и впрямь хотела ударить по колонии, то можно сказать, мы отделались легким испугом. Сотня человек… что ж, это трагедия. Но непонятно, почему она не ударила по более крупной цели. Никто из нас даже не знал о существовании этого поселка, – согласитесь, такое неведение снижает эффект демонстрации силы. Вам это не кажется странным?

– Удивительная все-таки штука, – сказал Силвест, против воли кивая своим мыслям.

– Вы о чем?

– Я говорю о человеческой способности горевать. Она не достигает заметного уровня, если число погибших составляет нескольких десятков человек. В таких ситуациях наше сострадание стремится к нулевой отметке. Согласитесь, никто из нас не сожалеет об этих людях.

Силвест глядел на карту и думал, каково было жителям поселка, когда они узнали, что Вольева приговорила их. Может, некоторые выбежали из барака, чтобы увидеть небо и на несколько долей секунды ускорить свою аннигиляцию?

– Но теперь у нас есть убедительное доказательство, что эта женщина держит слово. А значит, ты должна отпустить меня к ультра.

– Не хочется терять тебя, – сказала Слука, – но у меня, похоже, нет выбора. Ты, конечно, захочешь связаться с ними?

– Разумеется, – ответил Силвест. – И конечно, со мной уйдет Паскаль. Но перед этим ты кое-что сделаешь для