— А ты не преувеличиваешь?

— Меня должны были устранить сразу после того, как я раскурочил «Российский ковчег».

— С чего ты взял?

— А взгляд! — неожиданно с живостью ответил Клещ. — Он смотрел на меня так, будто перед ним был уже мертвец. — Слегка поежившись, он добавил: — Такие взгляды ни с какими другими не спутаешь!

— Почему же они наняли тебя, если не доверяли?

— А больше ведь некому! Я лучший.

Что же получается? После того как обман был раскрыт, они просто решили избавиться от Клеща, понимая, насколько он ненадежен. Видно, им пришла идея взрастить нового медвежатника, который был бы послушен и сумел бы заменить своевольного Клеща. И тут их выбор пал на него, Захара. Собственно, кандидат был почти подготовлен, оставалось только обучить его кое-каким секретам. Так сказать, навести лоск. Для этого они решили привлечь того же самого Кирилла Скуратова. Но кто знал, что новобранец уйдет из-под опеки! И тогда они решили вновь отыскать Клеща, чтобы тот взломал сейф «Российского ковчега». Пошли на риск, слишком высоки были ставки. Да и время поджимало, документы могли уйти.

— Понятно… Документы из «Российского ковчега» ты хотел продать?

Клещ улыбнулся:

— Что поделаешь, нужда заставляет осваивать новые методы заработка.

— И что, получается?

— Не очень… Если говорить откровенно, то все мои неприятности начались после того, как я попытался продать первый документ.

— Как ты думаешь, кто может стоять за ними?

— Сложный вопрос, но думаю, что очень серьезные люди.

Взгляд Клеща вильнул. Такое впечатление, что он чего-то недоговаривал.

— Понятно.

— Твоя компания располагает большими возможностями…

— И что с того?

— Мы должны их убрать! Если мы не сделаем этого сегодня, то завтра они уберут нас.

— Очень надеюсь, что ты мне не соврал. Не люблю, когда меня водят за нос. Давай встретимся с тобой послезавтра. Возможно, у меня появятся кое-какие соображения.

Кивнув на прощание, Маркелов поднялся и вышел из зала. На улице было темно. С минуту он колебался, а потом все-таки набрал телефонный номер:

— Елена?

— Захар?

— Слышу, что ты меня не забываешь. Приятно.

— Что ты хотел? — остудил Маркелова ее равнодушный голос.

— Мне бы хотелось встретиться с Варягом.

— Это невозможно!

— Я знаю, что ты поддерживаешь с ним связь. От нашей встречи зависит будущность «Российского ковчега», — выложил Захар свой главный козырь.

С минуту в трубке слышалось только ровное дыхание, наконец Лена уточнила:

— Это действительно очень важно?

— Мне есть что ему сказать.

— Хорошо, я попытаюсь что-нибудь сделать. Я перезвоню тебе через несколько минут.

Устроившись на скамейке в ближайшем сквере, Захар стал ждать звонка. Странное дело, но он ждал его с волнением. Каждая мучительно тянувшаяся минута напоминала вечность. Прошло полчаса, прежде чем прозвенел звонок.

— Варяг согласился встретиться с тобой, — без предисловий объявила Елена.

— Во сколько и где? — нетерпеливо спросил Маркелов.

— Он сам найдет тебя, — Елена тотчас прервала связь.

* * *

Не было ничего удивительного в том, что Елена не назвала ни точного места их встречи, ни даже времени. Варяг находился в федеральном розыске, а потому хотел надежно подстраховаться и защитить себя от наималейшей случайности.

Ночь Захар провел беспокойно, а проснувшись под утро, уснуть уже не мог. Предстоящая встреча волновала его, а кроме того, он не знал, когда именно объявится Смотрящий. Может, это произойдет, когда Захар будет выходить из квартиры? Или в конце рабочего дня, когда он будет возвращаться домой? Сложно сказать! А интуиция, будто задремав, не желала подкидывать подсказку. Вконец обессиленный, он забылся всего лишь на несколько минут, и тотчас прозвенел будильник.

Успокаивало одно. Если Варяг дал согласие на разговор, следовательно, предстоящую встречу относил в разряд первостепенных.

Все оказалось значительно проще. Едва Захар перешагнул порог офиса компании, как к нему подошел Андрей и сообщил, что его вызывает к себе Беляев. Захар сразу понял: Смотрящий уже здесь! Собственно, ничего удивительного в этом не было, ведь, в конце концов, «Российский ковчег» — часть общака. А Варяг его казначей, так что в какой-то степени компания принадлежит ему.

Постучавшись, Маркелов перешагнул порог кабинета генерального директора. За столом, где обычно проводились совещания, сидели Беляев и сухощавый мужчина лет сорока—сорока пяти. Мартынов догадался, что это и есть Варяг. Выглядел Смотрящий моложаво. Маркелов где-то слышал, что люди, которые долгое время жили за Полярным кругом, долго выглядят необыкновенно свежо. А Варяг, кажется, чалился там не менее десяти лет.

— Вот это и есть наш начальник службы безопасности, — со скрытой гордостью в голосе представил его Беляев.

Захар поймал себя на том, что слышать подобную интонацию ему было приятно. Варяг поднялся и сделал шаг навстречу.

— Мне надо было раньше познакомиться с тобой, но как-то все не было времени, — показал он свои безукоризненные зубы. — Но я в курсе того, что происходит в компании. Владислав, — коротко представился Варяг.

— Захар.

Беляев негромко откашлялся.

— Кхм… Кхм… Вижу, что у вас есть о чем поговорить. Так что оставляю вас здесь. Мне нужно заглянуть в плановый отдел… Дать кое-какие указания. — И, взяв со стола какую-то папку, вышел из кабинета.

Сели в кресла у стола. Маркелов вдруг подумал о том, что он впервые сидит за столом заседаний. Оказывается, здесь весьма удобно, мягкая мебель вообще располагает к откровенному диалогу.

— Так что ты хотел сказать?

— Кажется, я знаю, кто копает под компанию.

— Вот как? Поделись, — попросил Варяг безо всяких интонаций.

— Но сначала нужно выяснить такую вещь… Только не сочтите мои слова за бестактность… Я знаю, что Елена была нелегалом в Англии. Работала по дипломатам. — По лицу Смотрящего пробежала легкая тень. — И знаю, что в это же время вы тоже находились в Лондоне. Слышал, что она была засвечена, и вы помогли ей перебраться в Москву…

— В чем вопрос?

— Сейчас. — Маркелов вытащил из внутреннего кармана фотографию и положил ее на стол перед Смотрящим. — Меня интересует вот этот человек. Он был резидентом в Лондоне. Был засвечен, но в Москву вернулся героем. Тем не менее у меня есть основания полагать, что в его работе имеются темные пятна.

— Что это за человек?