наполнена странным тусклым светом, в котором то и дело вспыхивали маленькие разряды и яркие искры. Больше всего колючих молний собралось вокруг сестер, совсем не было их возле Антона, а Виталия окружали светящиеся точки — там, где под одеждой был спрятан амулет Рамисы. Лу обвела мысленным взором всю комнату. Здесь присутствовали только те, кого было видно и обычным зрением. Но тут фирхаши почувствовала легкое прикосновение магии Тамилы и повернулась к женщине.

«Мысленно нарисуй маму перед собой. Вспомни, что чувствовала, когда она была рядом. Попроси ее помочь».

Представить маму оказалось совсем непросто. Лу прожила без нее уже дважды больше, чем с ней. Все ее отражения, собранные с зеркального дерева, как и отражения Ро, бесследно исчезли через год после пропажи Ниэ. В сердце хранился совсем другой образ мамы — не внешний, а клубок — переплетение всех чувств и эмоций, которыми они делились друг с другом.

«Это то, что нужно!»

Лу улыбнулась, вспоминая, как забиралась на колени матери, как та ласково поглаживала ее волосы, а потом заплетала в затейливые прически, как они вместе придумывали перед сном сказочные истории, как удивлялась и радовалась Ниэ ее крыльям, как они пытались бегать наперегонки с ветром, как бескрылая мама учила ее летать…

«Это ты учила меня летать…» — услышала Лу и не сразу поняла, что говорит уже не Тамила.

«Мама…» — сердце замерло, а потом понеслось вскачь, когда сквозь туманный свет начала проявляться Ниэ.

* * *

Ниэ с улыбкой смотрела на дочь. Сначала Лу показалось, что она плохо видит маму из-за потока хлынувших слез. Но женщина действительно словно не проявилась до конца и даже слабо мерцала.

— Обнять тебя я не смогу, солнышко мое, — грустно улыбнулась Ниэ на порыв дочери броситься к ней навстречу. — Меня давно нет в физическом мире. Но ты не представляешь, как я счастлива, что ты можешь видеть и слышать меня!

— Первое время после твоего исчезновения мне часто казалось, что ты сидишь рядом, когда я ложилась спать. Ты и правда была рядом?

— Всегда.

Она не сказала, но Лу вдруг словно услышала невыносимую боль матери. Как страшно той было все это время находиться возле дочери и понимать, что никогда больше не получится коснуться ее, почувствовать запах волос, поймать взгляд любимых глаз. Слышать плач собственного ребенка, ощущать его горе, но не иметь возможности утешить. Из года в год, неизменно и невыносимо.

— Как тебя вернуть? — Лу решительно вытерла слезы, но Ниэ, глядя ей в глаза, медленно покачала головой.

— Никак, мой Лучик… Меня можно только освободить и отпустить.

— Мы что-нибудь придумаем, мамочка! — замотала головой девушка. — Я обращусь за помощью к жрецам, к Рамисе, да к кому угодно! Почему ты уверена, что не сможешь вернуться?

— Моя физическая оболочка давно уничтожена. Я вообще не понимаю, кто я.

— Ты моя мама! И я найду способ тебя возвратить! — упрямо сказала Лу.

Ниэ не ответила, глядя на дочь с печалью и нежностью. Потом посмотрела на Тэйхирта. Он не видел Ниэ, но ощущал ее присутствие.

— Ведь ты больше не одна. У тебя появилась семья.

— Ты тоже моя семья, — снова расплакалась Лу. Как же хотелось обнять маму, почувствовать тепло ее рук, прижаться к груди и забыть обо всех сложностях!

— Тебе нужно найти в себе силы отпустить меня, — вздохнула Ниэ.

— Я не могу! — крикнула девушка и вздрогнула от легкого прикосновения руки Тамилы.

Лу всхлипнула, переведя взгляд на ту, что тоже могла стать ее матерью. Прошептала:

— Помогите мне!

— Это не в моих силах, девочка моя, — Тамила накрыла ее руку своей, а Лу зажмурилась и опустила голову.

— Лу, заканчивай, — вдруг вмешался Тэйхирт. — Даже с моей энергией дальше тебе нельзя.

— Мы же еще ни о чем не поговорили, — растерянно пробормотала Лу. — Где Ки?

Но Ниэ уже снова исчезла. А на Лу навалилась такая усталость, словно фирхаши летала весь день, ни разу не опускаясь на землю. Девушка судорожно вздохнула и беспомощно оглянулась на Тэйхирта.

— Видела маму? — тут же спросила Мирослава.

Лу не ответила. Закрыла глаза и почти упала на грудь Темному. Тот прижал ее к себе и заставил выпить что-то из появившегося стакана.

— Видела, — вместо нее ответила Тамила. — Она здесь, рядом, но разговор с ней отнимает слишком много сил.

— Она рассказала, как ее спасти?

— Нет. Подтвердила слова Ри.

— Должен быть способ… — едва слышно прошептала Лу и с мольбой посмотрела на Тэйхирта. — Найди его, прошу тебя! Верни ее мне!

— А она сама хочет возвращаться? — усомнился Антон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Это же как заключение в одиночной камере, только еще хуже. С ума можно было сойти.

— Вот и нужно вернуть ее к нам! — отозвалась Лу, но, подумав, с тоской добавила: — Наверное, она и правда не хочет возвращаться. Или у нее просто не осталось сил на желания. Что же делать?

Она снова взглянула на Темного. Тот ответил задумчивым взглядом.

— Им действительно некуда возвращаться, — осторожно заметил Тэйхирт. — И я не вижу их вероятностей. Это не значит, что их нет. Но мне они не видны.

— Им? — переспросила Милена.

— Еще Ки… — напомнила Лу. — Мама не успела про него ничего сказать.

— Возможно, она и сама ничего про него не знает, — покачала головой Тамила.

Лу испуганно оглянулась на нее.

— Как не знает? Разве они не вместе были все это время? Даже друг друга не видели?

— Я не знаю, Лу. Но это вполне возможно.

Фирхаши резко поднялась с дивана и чуть не упала, когда комната закружилась у нее перед глазами. Тэйхирт успел подхватить жену.

— Ты еще не пришла в себя, куда прыгаешь? — проворчал жрец.

— Мне нужно обо всем этом подумать, — Лу прикрыла глаза рукой. — Отправь меня туда же, где мы были в прошлый раз. Где я смогу полетать.

— Пойдем, — вздохнул Тэйхирт и поднялся, подхватив ее на руки. — Могу и Нура снова слепить. Для выплеска черноты. Хоть пять Нуров.

— И тысячи не хватит, — прохладно отозвалась девушка. — Сейчас я не пожалею даже настоящего.

— В прошлый раз ты тоже так думала, — возразил мужчина. — Пусть сидит себе в Даре. Хоть вечность.

Они вышли, а молодежь растерянно уставилась на Тамилу.

— А нам что делать?

— Надо дождаться Ри и дослушать ее до конца, — Тамила откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

— Расскажите, о чем вы говорили с Рамисой, — вдруг попросил Виталий.

Женщина, не открывая глаз, отозвалась:

— В основном о личном. Остальное вроде я все уже вам рассказала.

— А про амулет она ничего не