9 числа с полудня стало прочищаться, и в половине четвертого по пеленгам находились мы от Орловской башни на SO 78° в 5 милях, и так как туман стал исчезать, то, желая воспользоваться этим временем и ровным южным ветром, пошли на NO в намерении промерить то место (севернее Орловской банки), где на Меркаторской карте назначена глубина 2 сажени. В шестом часу перешли мы через северную оконечность промеренной банки. В 7 часов берега` опять покрылись туманом, и так как ветер стал стихать, то, чтобы к ночи удалиться от банок, спустился на N. Тихие переменные ветры при пасмурной и дождливой погоде продолжались почти двое суток, и все это время берега только изредка показывались сквозь туман.

11 августа, считая необходимым проверить хронометр еще раз на Трех островах, стал я за ними на якорь. По прочищении неба от облаков в 5 часов успел взять высоты солнца на берегу. В следующий день также делал обсервации при весьма благоприятной погоде; широта найдена 67°06'15'́, ход хронометра не сделал значительной перемены против прежнего. Склонение компаса 1°23'. Поутру в 9 часов 26 минут среднего времени замечен на берегу момент полной воды и по ней прикладной час 10h17', подъем воды у берега до 22 футов. В этот же день мичманом Шатиловым на шлюпке описан берег от Трех островов до залива Алдыбинского. Прежде было здесь замечено, что течение идет от NNO и SSW со скоростью до двух узлов, меняясь около трех часов до полной и малой воды; ныне же на прибыль шло оно только 5 часов до 2¼ узлов, на убыль 7 часов до 2¾ узлов.

12 числа в 6 часов утра при ровном юго-западном ветре отправились мы опять к банкам. В полдень по пеленгам и обсервации находились от Орловой башни на NO 52° в 14½ милях.

13 числа в третьем часу перешли через струю весьма больших всплесков, но посреди них глубина была 20 и 18 сажен, далее же опять 21 сажень и более. В 4½ и в 5½ часов имели весьма хорошие высоты солнца, по которым долготы по хронометру: 1) 1°41'15'́, 2) 2°0'20'́; поэтому, находясь гораздо восточнее указанного места банки, чтобы к рассвету подойти к берегу для определения места, повернул на WNW. В 5 часов yтpa по пеленгам находился от мыса Городецкого на NO 18° в 9 милях. По курсам от полудня, исправленным течениям и обсервованным долготам оказалось, что мы переходили через места, где глубины указаны 2 и 2½ сажени, но мы имели от 20 до 26 и не менее 18 сажен. Не отвергая существования этих мелей, полагаю, однако же, что они не составляют одной непрерывной банки, а только гряду банок, между которыми есть глубокие проходы, каковыми и мне случилось на этот раз пройти, или что банки лежат гораздо дальше от западного берега.

14 августа в 7 часов утра подул крепкий ветер от NW. Мы спустились к Трем островам, надеясь под укрытием берега удержаться на якоре. Когда мы подошли к берегу, ветер отошел к N и брошенный якорь не задержал; почему, подняв его, стали мы держаться под парусами.

15 числа к вечеру ветер стал стихать, а поутру в 11 часов после штиля сделался от S. Мы тогда находились от Корабельного мыса на NO 88° в 7 милях. По позднему времени и темноте ночей, не надеясь иметь успеха в отыскании банок, пошел я к острову Моржовец в намерении сделать к нему промер и определить его положение.

16 августа в первом часу Терский берег скрылся в тумане, а в 3 часа открылся Моржовец; в 8 часов по пеленгам его оконечностей мы находились от северной на NW 67° в 8 милях. Ночью течением приблизило нас к острову на расстояние миль трех, к рассвету же отнесло на 15 миль далее, чем мы полагали. К полудню успели мы опять подойти к острову, и по меридиальной высоте найдена широта северной его оконечности 66°40'15'́; но так как солнце по причине тумана было весьма худо окрашено, то и полагаться на нее нельзя.

17 августа в первом часу имели мы случай пеленговать оконечности острова Моржовец и возвышенность Воронова мыса, и положение их оказалось весьма близким с показанным на Меркаторской карте. Отсюда я хотел идти к Воронову мысу и промерить по западную его сторону, где, по словам лоцмана, есть банка: «от устья речки Кедовки на W верстах в десяти, на которой в малую воду глубины не более 1½ аршина». Вскоре мрачностью скрыло Моржовец, и тихие южные ветры с дождем продолжались до 7 часов, потом налетел жестокий шквал от N и вынудил нас, взяв все рифы, привести на правый галс. К полуночи ветер постепенно отошел к NW с сильными порывами. Стараясь придерживаться Терского берега, 18 числа в час пополудни находились мы повыше Сосновца; по жестокости ветра и худому грунту не надеялись удержаться на якоре. При всем усилии нашем удержаться под наветренным берегом с рассветом увидели Зимний берег около речки Инцы, милях в восьми. Не имея возможности отлавировать, ибо на оба галса приметно прижало к берегу, я спустился на SW вдоль него.

19 числа, обогнув Кацнес, бросил якорь на баре. В пятом часу утра ветер стал стихать.

Имея провизии не более как на две недели, я не мог долее оставаться в море, где при начавшихся темных ночах и осенних ветрах не надеялся иметь успеха; при крепких же северо-западных ветрах по необходимости должен был бы оставаться на баре, что по испытанной уже слабости брига было бы весьма опасно. Все эти причины побудили меня окончить плавание несколькими днями ранее, чем полагал.

Воспользовавшись утихшим ветром, перешел через бар в 10 часов. 20 августа в седьмом часу пополудни положил якорь на Соломбальском рейде.

Мне было предписано, между прочим, стараться дополнить сведения о местах по берегам Белого моря, где бы мореходные суда могли укрываться от ветров. По всему, что я мог узнать как из опытов, так от лоцманов и прибрежных жителей, таковых мест по Терскому берегу вовсе нет, кроме острова Сосновец, за ним можно быть закрытым при северо-восточных и восточных ветрах, становясь не далее трех кабельтовов от южной оконечности. Но грунт самый ненадежный, именно – мелкий камень; при северо-северо-восточных и южных ветрах (это место) совершенно открыто; при западных же даже опасно из-за близости острова, ибо если подрейфует, что легко может случиться по худому грунту и сильным порывам, каковые обыкновенно бывают с гор, то трудно будет миновать остров. При северных и северо-северо-западных ветрах можно еще стоять, ибо довольно закрыто место это мысом Снежницким и имеет свободный выход в море.

В проливе за Тремя островами якорная стоянка закрыта от всех румбов, грунт – мелкий песок, и выйти можно при всяком ветре; но глубина в малую воду только 9 футов. По южную сторону, где я стоял, место нельзя даже и назвать якорным, ибо оставаться тут можно только в тихую погоду и в совершенной готовности поднять паруса.

Все прочие становища по этому берегу обсушные, куда ладьи заходят с полной водой, в отлив же остаются на мели.

Река Паной самая большая на этом берегу, но и в нее даже малые ладьи входят только с прибылой водой.

О том, чтобы поблизости Трех островов зимовали большие суда, здешние жители не знают, а рассказывают, что когда-то трехмачтовое судно весной, будучи прижато льдами к берегу между Трехостровским и Горяиновым островами, заходило в один из указанных на карте заливов под названием Бакалдовского и Алдыбинского, где оставалось до очищения льдов, в малую воду обсыхая. На это можно решиться только в бедственном положении, ибо заливы эти не что иное, как ущелья, обсыхающие в малую воду, в которых и гребное судно не найдет защиты от зыби.