ради приидох на час сей: Отче, прослави имя Твое. Прииде же глас с небесе: и прославих, и паки прославлю (Иоан. 12, 27, 28)? Подобное также сему сказал Он: Отче… аще возможно есть, да мимо идет… чаша сия (Матф. 26, 39). И: сия рек Иисус возмутися духом и свидетельствова и рече: аминь, аминь глаголю вам, яко един от вас предаст Мя (Иоан. 13, 21)». И при этом говорят зломудренные: «Если бы Он был силою, то не страшился бы, но паче и другим подавал бы силу». Потом говорят: «Если бы Он был по естеству истинною и собственною Отчею Премудростию, то почему написано: Иисус преспеваше премудростию и возрастом и благодатию у Бога и человек (Лук. 2, 52)? И пришедши во страны Кесарии Филипповы, – спрашивал учеников: кого Мя глаголют человецы быти? (Матф. 16, 13). И пришедши в Вифанию, спрашивал: где лежит Лазарь (Иоан. 11, 34)? Сверх того, говорил ученикам: колико хлебы имате? (Марк. 6, 38)». Почему же говорят: «Тот есть Премудрость, кто преспевает премудростию, и не знает того, о чем желал узнать от других». Еще же говорят они и следующее: «Как собственным Отчим Словом, без Котораго, как мудрствуете вы, Отец никогда не был и чрез Котораго все творит, может быть Тот, Кто на кресте говорит: Боже Мой, Боже Мой, вскую Мя еси оставил? (Матф. 27, 46)? И прежде сего молится Он: Отче, прослави имя Твое (Иоан. 12, 28), прослави Мя Ты, Отче… славою, юже имех у Тебе прежде мир не бысть (Иоан. 17, 5), и в пустыне молился и повелел ученикам молиться, чтобы не впали в напасть, и сказал: дух… бодр, плоть же немощна (Матф. 26, 41), и: о дни же том или о часе никтоже весть, ни Ангели… ни Сын (Марк. 13, 32)». Потом опять и в разсуждении сего говорят эти жалкие: «Если бы Сын, по вашему разумению, существовал у Бога вечно, то не был бы Ему неизвестен день, напротив того, Он знал бы как Слово, и Соприсущий не был бы оставлен, не стал бы просить о приятии славы, имея ее в Отце, и вообще, не стал бы молиться, потому что как Слово ни в чем не имел бы нужды. Но поелику Он – тварь и в числе получивших бытие, то и говорил таким образом, и имел нужду в том, чего не имел, потому что тварям свойственно иметь недостаток и нужду в том, чего не имеют».

27) На подобныя речи отваживаются злочестивые, но разсуждающих так должно смело спросить: почему вообще Слово сделалось плотию? Или присовокупить еще: как Ему, будучи Богом, можно было сделаться человеком? Или: как Безплотный мог понести на Себе тело? Или и по-иудейски сказать с Каиафою: почему вообще Христос, будучи человеком, творил Себя Богом? Так или подобно сему роптали тогда иудеи, взирая на Христа, а ныне ариане, читая о Нем, не веруют и впадают в хулы. Если кто, сличив слова тех и других, подвергнет их изследованию, то непременно найдет, что те и другие вдаются в то же неверие, у тех и у других равная дерзость нечестия, у тех и у других общая пря с нами. Иудеи говорили: как, будучи человеком, может быть Богом? Ариане же говорят: если был истинный Бог от Бога, то как мог соделаться человеком? И как иудеи соблазнялись и посмевались, говоря: не претерпел бы Он креста, если бы Божий был Сын, так ариане, став прямо с ними в ряд, говорят нам: как смеете вы называть собственным Словом Отчей сущности Имеющаго тело, почему и претерпел сие? Потом, как иудеи искали убить Господа за то, что Бога называл Отцем Своим и творил Себя равным Богу, делая то же, что делает Отец, так ариане и сами научились говорить: не равен Он Богу, Бог не собственный по естеству Отец Слова, и ищут смерти тех, которые не так думают. И еще иудеи говорят: не сей ли есть… Сын Иосифов, егоже мы знаем отца и матерь, како убо глаголет… прежде даже Авраам не бысть, Аз есмь, и: с небесе снидох (Иоан. 6:42, 8:58)? Внимают им и ариане, равным образом говоря: как может быть Словом или Богом, Кто, как человек, спит, плачет, спрашивает? Те и другие за то, что в Спасителе было человеческаго по причине носимой Им на Себе плоти, отрицают вечность и Божество Слова.

28) Итак, поелику такое безумие есть иудейское, и иудейское занятое у предателя Иуды, то пусть ариане или явно исповедуют себя учениками Каиафы и Ирода, не прикрывая иудейства именем христианства, и совершенно, как говорили мы и прежде, отрицают пришествие Спасителя во плоти (это мудрование свойственно их ереси), или, если в угождение Констанцию и обольщенным ими боятся явно иудействовать и обрезываться, то не говорят свойственнаго иудеям. Ибо справедливо отвращаться мудрования тех, от имени которых отказываются.

Да будет же известно арианам, что мы христиане. Мы христиане, и нам свойственно хорошо понимать сказанное о Спасителе в Евангелиях, и как вместе с иудеями не метать в Него камнями, если слышим о Божестве и о Его вечности, так вместе с вами не соблазняться теми смиренными речениями, какия ради нас употребляет как человек. Посему, если и вы желаете быть христианами, то отложите Ариево безумие и слух свой, оскверненный хульными речениями, омойте словесами благочестия, зная, что как скоро перестав быть арианами, оставите зломудрие нынешних иудеев, тотчас, как из тьмы возсияет вам истина, и не будете уже укорять нас, что признаем двух вечных, но и сами узнаете, что Господь есть истинный и по естеству Божий Сын, и познается не просто вечным, но соприсущим Отчей вечности. Ибо именуются вечными и такия вещи, которых Он есть Зиждитель. Так, в псалме двадцать третьем написано: возмите врата князи ваша, и возмитеся врата вечная (Псал. 23, 9), но явно, что и эти врата сотворены Им. Если же Он есть Зиждитель вечнаго, то может ли кто из нас сомневаться еще, что Он превыше и сего вечнаго? Но Господь познается не столько по вечности, сколько потому, что Он Божий есть Сын. Ибо будучи Сыном, неотлучен от Отца, и не было, когда бы Он не был, напротив того, Он всегда, и будучи образом и сиянием Отца, имеет и Отчую вечность.

Посему, сколько еретики изобличили себя худопонимающими те изречения, какия выставляли они на вид, это можно видеть из сказаннаго нами прежде кратко, но что и в разсуждении