– Расскажи мне о каждом, – попросила я. – Быть может, это натолкнет на какие-то мысли.

Аристарх ждал меня в ресторане на следующий вечер. Сначала он галантно предложил заехать за мной. Но, напуганная откровениями Светланы, я побоялась оставаться с ним наедине и предпочла встретиться при большом скоплении свидетелей.

Сейчас его желание содействовать следствию приняло совершенно иной подтекст, и я чувствовала, что балансирую на краю пропасти, когда позвала его на встречу.

Мой молодой дед появился в ресторане, тут же приковав к себе внимание всей женской половины. Еще бы – стильный, как манекен, неотразимый, как голливудский идол, и благоухающий парфюмом, как денди. При виде меня он просиял так, что я на мгновение пожалела о том, что нас связывают родственные чувства. Никогда ни один из моих кавалеров так не радовался встрече со мной.

Обменявшись вежливыми приветствиями и сделав заказ, Аристарх сразу перешел к делу:

– Так что ты хочешь знать?

– Расскажи мне о каждом из погибших, – стараясь не выдать волнения, попросила я. – Что они любили, с кем дружили, любые мелочи… Я же о них ничего не знаю. Все, что у меня есть, – это сухие протоколы. Где родились, когда стали вампирами, где жили, кем работали. Но это мне не говорит ни о чем, мне нужны подробности их жизни.

– Расскажу, что знаю про Беату, – пообещал Аристарх. – У нас с ней когда-то был роман, я не упоминал?

– Нет, – выдохнула я с облегчением.

– Вот и сказал. Так что Беату я более-менее знаю. А вот с другими не думаю, что смогу быть тебе полезен. Ни с кем из них мы особенно не дружили, так – виделись время от времени.

– Почему? – вырвалось у меня.

– Потому что мы одна тусовка, – удивился Аристарх. – У нас общие праздники, общие собрания, общие мероприятия.

– Нет, – я нетерпеливо мотнула головой, – почему ты ни с кем из них не дружил?

Аристарх неопределенно пожал плечами.

– У нас не было общих интересов. Это был не мой круг.

Хорошо, что я не поскупилась на румяна, а то непременно побледнела бы. Слова Светланы подтверждались. Аристарх не скрывал своего пренебрежительного отношения к жертвам.

– Что значит – не твой круг? – осмелилась уточнить я.

– Знаешь, положение старейшины накладывает отпечаток на общение с людьми, – усмехнулся Аристарх. – Меня все уважают, но мало кто может себе позволить расслабиться в моем присутствии и по-дружески потрепать меня по плечу.

– Это зависит от тебя, – возразила я. – Ты сам бы мог сделать шаг навстречу.

– Мог бы, – согласился вампир. – Но не хотел.

– Почему? – не отставала я.

– Потому что не хотел, – повторил Аристарх. – Ты знаешь, сколько людей я перевидал за эти годы? Чем дольше живешь, тем больше устаешь от общения и тем сложнее обзаводиться новыми приятелями.

– Тогда расскажи про старую подругу, – ухватилась за его слова я, обдумывая тем временем, как бы, не вызывая подозрений, расспросить Аристарха о модных предпочтениях жертв.

Аристарх знал о Беате больше, чем Светлана. Он рассказал о ее карьере в Мариинке, об увлечении богемной публикой со времен «Бродячей собаки», о жизни за границей, о ее депрессиях, от последней из которых ее спас роман с Филиппом.

– Ты ревновал ее к нему? – осторожно спросила я.

– К этому паяцу? – Аристарх выглядел искренне удивленным. – Нет, конечно! Если бы я хотел возобновить наши отношения, Филипп не был бы мне конкурентом.

– А ты не хотел? – придирчиво уточнила я.

– Это в прошлом.

– Но ты все время подтрунивал над ним, – напомнила я.

– Это у нас в крови, внученька, забыла? – насмешливо улыбнулся Аристарх.

– Но ты не одобрял выбора Беаты, – утвердительно произнесла я.

– Не спорю, – не стал отрицать Аристарх. – Беата была достойна лучшего.

– Чем же был так плох Филипп? – с напускным равнодушием спросила я.

– А чем он был хорош? – возразил в ответ Аристарх.

– Я его не знала, – напомнила я. – И судить не могу. – Я мгновение помедлила и добавила: – Мне рассказывали, что вы повздорили из-за подделок…

– Было дело, – не стал увиливать вампир.

– Ты осуждал его?

– Почему осуждал? Я осуждал и осуждаю, – с насмешкой поправил меня Аристарх. – Не только Филиппа, но всех, кто выставляет себя на посмешище, покупая поделки китайцев и турок.

– Но ведь есть дорогие подделки, – возразила я. – Говорят, у Филиппа была хорошая копия часов.

Аристарх скривился.

– Копия! Довольно дорогая для подделки и все же фальшивка. – Он с негодованием взглянул на меня. – Надеюсь, ты не грешишь любовью к показной роскоши, которая на деле оказывается дурной имитацией?

– А что? – с вызовом спросила я. – Если это так, ты прилюдно от меня откажешься и порвешь со мной все отношения?

– Нет, конечно. – Он притворно нахмурил брови. – Но придется тебя перевоспитывать и учить хорошему вкусу. А для начала отправить в ссылку на Неделю моды в Милан.

Хороша ссылка, мечтательно подумала я, но нашла в себе силы продолжить расспросы:

– Что же ты Филиппа не научил, вместо того чтоб над ним насмехаться?

– Филипп был неисправим, – жестко отрезал Аристарх. – Он любил пускать пыль в глаза, но не считал нужным тратиться на качественные вещи. Он даже Беату испортил своим тлетворным влиянием.

Я чуть на стуле не подпрыгнула.

– Как? – только и смогла вымолвить я.

– После встречи с ним в ее гардеробе появилось несколько подделок, – с негодованием сообщил вампир. – Я попенял ей на отсутствие вкуса, а она посмеялась над моей щепетильностью. Заявила, что итальянская копия сумки «Валентине» ничуть не хуже оригинала, а на сэкономленные деньги можно неделю провести на Итальянской Ривьере. Представляешь мое негодование? – Аристарх уставился на меня в поисках поддержки.

– Да-да, – поспешно закивала я. – Это просто недопустимо! В человеке все должно быть прекрасно: и одежда, и туфли, и особенно сумка «Валентино»!

– Моя кровь, – потеплел Аристарх. – А вот Беата меня так разочаровала – слов нет. А ведь раньше она разделяла мои убеждения о недопустимости подделок!

– Ты из-за этого не хотел возобновлять с ней отношения?

Аристарх как-то странно посмотрел на меня и в сердцах спросил:

– Да при чем тут наши отношения?

– Ни при чем, извини. Я слишком любопытная, – поспешно ответила я.

Переждав вспышку гнева и дождавшись, пока Аристарх залпом осушил бокал вина, я, пытаясь казаться спокойной, спросила: