— Боже мой, да ведь это мистер Эйдж! — услышал он удивленное восклицание мужчины. «А что в этом странного? — мелькнула у него мысль. — Кем я могу еще быть?»

Он чувствовал, как его подняли и отнесли в машину, положив на сиденье. Ему опять стало холодно, и он задрожал.

— Что нам с ним делать? — спросил мужской голос. — Похоже, он болен.

Ответил женский голос.

— Наверно, он пьяный, — холодно произнесла она. — Ты знаешь, где он живет? Нам надо отвезти его домой.

Услышав слово «домой», Джонни с трудом открыл глаза.

— Не домой, — сказал он слабо, еле ворочая языком. — У меня нет дома.

Люди на переднем сиденье обернулись и в испуге посмотрели на него.

Джонни узнал мужчину. Это был Боб Гордон, который снимал вестерны. Женщину он не знал, наверно, это его жена.

— Гордон, — сказал он едва слышно, — отвези меня к Дорис Кесслер. — Он закрыл глаза.

9

Питер ворочался в кровати. Он открыл глаза и посмотрел в окно: небо уже светлело, но дождь продолжал барабанить по крыше. Он взглянул на будильник, стоявший возле кровати. Шесть часов. Он вздохнул с облегчением: еще час, и можно вставать. Он не спал всю ночь.

Питер устало потянулся. Зря он, наверно, волновался насчет Джонни, все вроде бы хорошо. Вдруг он услышал звук подъезжающего автомобиля. Сев в постели, он прислушался.

Затем послышались чьи-то шаги по гравию дорожки. Шаги замерли, и раздался звонок в дверь, тревожным эхом разнесшийся по дому.

Он спрыгнул с постели, накинул халат и побежал вниз по лестнице. Завязывая халат, он подошел к входной двери и открыл ее. На пороге стоял Боб Гордон, глядя на испуганное лицо Питера.

— Мистер Кесслер, — возбужденно сказал он. — В моей машине мистер Эйдж.

Питер непонимающе посмотрел на него.

— Я нашел его в луже на улице в двух кварталах от вашего дома, — поспешил объяснить Гордон. — Похоже, он болен.

Питер с трудом произнес:

— Скорее вноси его сюда. Неси его сюда, чего же ты ждешь?

Он последовал за Гордоном к машине, не обращая внимания на дождь. В машине сидела женщина, но Питер не обратил на нее внимания.

Гордон открыл заднюю дверь. На сиденье, скрючившись, лежал Джонни. Его губы посинели. Гордон залез в машину и стал поднимать его. Джонни не шевелился. Гордон обернулся к Питеру. Питер взял Джонни за ноги, а Гордон просунул ему руки под мышки, так они донесли его до дома.

Когда они подошли к дому, в дверях стояла Эстер.

— Что случилось? — сказала она, с испугом глядя на бесчувственное тело Джонни.

— Я не знаю, — ответил Питер, зачем-то перейдя на идиш.

Они положили Джонни на диван в зале. На полу появились лужицы от воды, стекавшей с его одежды.

Эстер подбежала к Джонни и встала рядом на колени. Она быстро расстегнула воротник рубашки и сняла с него галстук. Положив руку на лоб Джонни, она повернулась к Питеру. В зал вошел дворецкий.

— Он весь горит, — сказала она, поднимаясь на ноги, и решительно добавила: — Питер, быстро вызови доктора! — Потом обернулась к двум другим мужчинам: — Отнесите его наверх, разденьте и положите в кровать.

Они тут же подбежали к Джонни.

— Положите его в комнате Марка, — сказала она дворецкому. Марк был в Европе, и комнатой никто не пользовался. Она пошла за ними наверх, а через несколько минут в комнату вошел Питер.

— Доктор сейчас приедет. — Питер посмотрел на лежащего в кровати Джонни. — Ну, как он?

— Я не знаю, — сказала Эстер, — но, по-моему, у него ужасный жар.

Питер чихнул. Эстер глянула на него.

— Ну-ка, — сказала она, — быстро иди и переоденься в сухое! В доме достаточно и одного больного!

Питер помедлил, затем пошел в спальню.

Эстер повернулась к Гордону.

— Вы, должно быть, вымокли, — сказала она, глядя на него. — Спускайтесь вниз, я вам принесу горячего кофе.

— Все в порядке, — сказал Гордон. — Жена ждет меня в машине, и мне надо ехать на студию.

— Вы оставили жену? — спросила она недоверчиво. В ее голосе зазвучали повелительные нотки: — Ну-ка быстро приведите сюда бедную девочку! Никуда вас не отпущу, пока вы не согреетесь.

Питер вошел в столовую, когда Гордон рассказывал, где он нашел Джонни. Увидев его, Гордон повторил все сначала.

— Я ехал на студию, хотел немного поработать до прихода съемочной бригады, и вдруг увидел его лежащим на улице.

— Как хорошо, что ты нашел его, — сказал Питер.

Раздался звонок. Он встал с кресла и поспешил к двери.

Это был врач. Они проводили его наверх и стояли рядом с кроватью, пока он осматривал Джонни. Наконец он повернулся к ним.

— Он серьезно болен, — сказал он тихо. — Мне бы следовало забрать его в больницу, но в такую погоду не хочется везти. У него острый случай двусторонней пневмонии, осложненный шоком неясного происхождения. Ему надо срочно дать кислород.

Питер посмотрел на Эстер, затем на врача.

— Все, что надо, доктор, — сказал он, — не останавливайтесь ни перед какими расходами. Нужно поставить его на ноги.

Врач посмотрел на него.

— Я ничего не могу обещать, мистер Кесслер, — сказал он медленно, — но я постараюсь. Где телефон?

Стоя у кровати, они слышали через закрытую дверь приглушенный голос врача, говорившего по телефону. Эстер посмотрела на Питера.

— Надо бы позвонить Далси и все ей сообщить, — сказала она.

Питер неуверенно кивнул, глядя на Джонни.

— Пожалуй, стоит, — согласился он.

Джонни шевельнулся и, открыв глаза, обвел лихорадочным взглядом присутствовавших. Он сделал попытку приподнять голову, но она бессильно упала на подушку. Его глаза были приоткрыты, голос слаб, так что они едва слышали его, но прозвучал этот голос с такой уверенностью, что произвел на всех впечатление разорвавшейся бомбы.

— Не-звоните-Далси… — Он еле шевелил губами. — Она-не-хорошая!

Питер крепко сжал руку Эстер.

Когда он посмотрел на Джонни, на его глазах выступили слезы. Теперь Питер знал, что случилось.

Прошло три недели. Было воскресенье. Гладкая поверхность бассейна блестела на солнце. Солнце освещало и их лица, склонившиеся над шахматной доской. Питер сделал ход, посмотрел на Джонни и улыбнулся.

— Шах! — объявил он.

Лицо Джонни было бледным и осунувшимся. Он внимательно посмотрел на доску, изучая положение, но оно было безнадежным. Еще один ход Питера, и ему мат. Джонни поднял взгляд на Питера, и в его глазах появилась усмешка.