Длинным жарким летом 1967 года города страны превратились в зоны военных действий. По всей стране чернокожие американцы боролись с армией и Национальной гвардией, равно как и полицией; силы закона и порядка подавили семьдесят пять мятежей — иногда применяя боеприпасы и имея приказ стрелять на поражение. В Детройте погибли сорок три человека, где на протяжении восьми дней армию использовали для ведения боевых действий и патрулирования; двадцать шесть — в Ньюарке, где армейские подразделения были подняты по тревоге для подавления беспорядков. В общей сложности страна потеряла восемьдесят восемь человек погибшими, а 1397 человек были ранены; полиция арестовала 16 389 человек; экономический ущерб составил 664,5 миллиона долларов.

Когда утром 25 июля 1967 года медленно догорал Детройт, Гувер позвонил президенту со свежей информацией: это была запись перехваченного телефонного разговора между Мартином Лютером Кингом и Стенли Левисоном, который оставался под наблюдением ФБР.

«Левисон, являющийся главным советником Кинга и тайным коммунистом, сказал Кингу, что тот больше выиграет в масштабе страны, согласившись на насилие»[442], — доложил Гувер, сообщив по секрету, что эти свежие разведданные — результат установки ФБР прослушивающего устройства. Гувер сказал, что Кинг полагает, что «президент на этот раз боится и готов пойти на уступки». Президент не боялся Мартина Лютера Кинга. Но он опасался, что этими беспорядками дирижирует невидимая рука. Он полагал, что к бунтам в городах, возможно, подстрекают иностранные агенты — быть может, кубинцы или Советы. Он велел Гуверу «нацелить своих людей на то, чтобы найти главную связь» между коммунистами и движением чернокожих. «Мы найдем какую-нибудь главную тему», — сказал президент.

Гувер сказал, что он займется этим немедленно. Месяц спустя, 25 августа, ФБР запустило программу «Черная ненависть».

В двадцать три местных отделения ФБР полетели приказы «подрывать, давать ложное направление и дискредитировать или как-то иначе обезвреживать деятельность организаций чернокожих националистов, проповедующих ненависть к белым»[443]. Бюро выделило Конференцию христианских лидеров Юга под руководством Мартина Лютера Кинга и Студенческий координационный комитет ненасильственных действий под руководством Стоукли Кармайкла и Х. Рэпа Брауна. Гувер публично навесил на Кинга и его наиболее радикальных коллег ярлык «главных подстрекателей и зачинщиков» бунтов чернокожих. Программа «Черная ненависть» шла рука об руку с недавно созданной программой «Осведомители гетто». В течение года в качестве источников информации ФБР были завербованы 3 тысячи человек, многие из которых были респектабельными бизнесменами, военными ветеранами и пожилыми гражданами; они должны были следить за общинами чернокожих в городах Америки. Ряды участников обеих программ вскоре удвоили свою численность и сферу деятельности.

Осенью 1967 г. беспорядки в городах пошли на убыль, но разрослись марши мира. Протестующие в Вашингтоне скандировали: «Эй, эй, Эл-Би-Джей (инициалы президента Линдона Бейнса Джонсона. — Пер.), сколько детей ты убил сегодня?» Президент приказал ФБР, ЦРУ и армии искоренить заговор с целью свержения его правительства.

«Я не собираюсь позволить коммунистам захватить это правительство, а они именно это сейчас и делают», — кричал президент министру обороны Роберту Макнамаре, госсекретарю Дину Раску и директору ЦРУ Ричарду Хелмсу во время 95-минутной утренней субботней встречи 4 ноября 1967 года.

По его приказу либерально настроенные люди[444]— вроде нового министра юстиции Рэмси Кларка и его заместителя Уоррена Кристофера, а позднее госсекретаря президента Билла Клинтона — отдали приказ ФБР шпионить за американцами во взаимодействии с армией Соединенных Штатов и Агентством национальной безопасности. Около 1500 офицеров армейской разведки в гражданской одежде занимались слежкой приблизительно за 100 тысячами американских граждан. В течение последующих трех лет армейская разведка составляла все свои донесения совместно с ФБР. ЦРУ выслеживало лидеров антивоенного движения и чернокожих активистов, которые путешествовали за границей, и сообщало о них ФБР.

ФБР, в свою очередь, делилось тысячами отобранных досье на американцев с армейской разведкой и ЦРУ. Все три разведывательные службы отправляли имена американцев в Агентство национальной безопасности для включения во всемирный список людей, подлежащих наблюдению. АНБ отправляло назад ФБР сотни записей перехваченных входящих и исходящих телефонных звонков американцев, находившихся под подозрением.

Президент предпринял согласованные усилия с целью организовать тайную полицию. Он пытался скоординировать действия ФБР, ЦРУ и армии, чтобы создать всеохватывающую разведывательную машину, которая следила бы за гражданами как за иностранными шпионами.

Но действующие политические силы в мире в 1968 году были слишком мощными, чтобы их можно было контролировать. Ни одно разведывательное донесение, полученное президентом, не могло успокоить его встревоженный разум. Ко времени новогоднего наступления в конце января 1968 года (речь идет о первом широкомасштабном наступлении коммунистических сил во время войны во Вьетнаме. — Пер.), когда 400 тысяч солдат коммунистического Вьетнама нанесли удар почти по каждому крупному городу и военному гарнизону Южного Вьетнама, Джонсон поверил, что в Вашингтоне его окружают враги.

Он был сильно напуган, когда разговаривал с Гувером 14 февраля 1968 года.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я звонил вам, — сказал Линдон Джонсон хриплым шепотом, тяжело дыша; его голос звучал совершенно измученно. — Я хочу, чтобы вы лично сделали одно большое дело, прежде чем выйдете из игры. — Президент подозревал, что американские политики и их помощники служат коммунистам[445].

Теперь электронное наблюдение за иностранными посольствами и консульствами включало видеонаблюдение наряду с прослушиванием телефонных разговоров всех советских граждан в Вашингтоне и Нью-Йорке. Джонсон велел Гуверу расширить и усилить наблюдение с целью поиска американцев, которые организуют утечку информации врагам нации. Он хотел получать донесения о сенаторах, конгрессменах, их служащих на Капитолийском холме и любых других видных американских гражданах, которые могли находиться в тайной связи с коммунистами в иностранных посольствах. Он боялся, что служащие конгресса тайно работают на Советы, быть может, передают правительственные документы КГБ от имени своих боссов.