и, видя, что она не ожидает этого, он быстро схватил се и поцеловал, смеясь и говоря:

– Расскажите и об этом!

Если бы со мной был револьвер, искушение было бы велико. Но я мог только прибавить это к списку его проступков.

– Клянусь, – продолжал Руперт, – ему все равно. Он безумно влюблен в принцессу. Он только и говорит о том, как бы отправить на тот свет комедианта.

– Неужели?

– А если я возьмусь за это поручение, знаете ли вы, что он мне обещал?

Несчастная женщина в полном отчаянии подняла руки к небу.

– Но я не хочу ждать, – продолжал Руперт; и я видел, как он снова сделал движение, чтобы обнять ее, но раздался стук отворяемых дверей, и грубый голос воскликнул:

– Что вы здесь делаете, сударь?

Руперт повернулся лицом к окну, низко поклонился и отвечал веселым, звонким голосом:

– Извинялся за ваше отсутствие. Разве можно оставлять даму одну?

Вошедший, вероятно, был Черный Майкл. Я сразу узнал его, когда он подошел ближе к окну. Он схватил Руперта за руку.

– Во рву в воде можно поместить не только короля! – проговорил он с выразительным жестом.

– Это угроза, ваше высочество? – спросил Руперт.

– Я угрожаю редко, а чаще действую!

– Несмотря на это, – заметил Руперт, – Рудольф Рассендиль часто слыхал угрозы, но все еще жив.

– Виноват ли я, что мои слуги промахнулись? – спросил Майкл презрительно.

– Ваше высочество сами не рискнули промахнуться! – насмешливо заметил Руперт.

Это ясно означало, что герцог избегал опасности. Но Черный Майкл умел владеть собой. Вероятно, он нахмурился, – мне было очень жаль, что я не мог яснее видеть их лиц, – но голос звучал ровно и спокойно, когда он отвечал:

– Довольно, довольно! Мы не должны ссориться, Руперт. Что, Берсонин и Детчард на своих местах?

– Да, ваше высочество.

– Вы более не нужны мне.

– Благодарю вас, я не устал! – отвечал Руперт.

– Пожалуйста, оставьте нас! – сказал Майкл с нетерпением. – Через десять минут подымут мост, а я думаю, вам не особенно захочется добираться до своей постели вплавь.

Руперт исчез. Я слышал, как дверь открылась и закрылась. Майкл и Антуанета остались одни. К моему огорчению герцог протянул руку и запер окно. Еще недолго он постоял и поговорил с Антуанетой. Она отрицательно покачала головой, и он с нетерпением отвернулся. Она отошла от окна. Дверь снова закрылась, а Черный Майкл запер ставню.

– Де Готе, Де Готе, слушай! – раздалось с моста. – Если ты не хочешь выкупаться перед сном, пойдем!

То был голос Руперта, стоявшего на конце моста. Через минуту он и Де Готе появились на мосту. Руперт просунул руку под руку Де Готе и среди моста остановил своего товарища и перегнулся через перила. Я быстро скрылся в тень «Лестницы Иакова».

Затем Руперт начал шалить. Он взял у Де Готе бутылку, которую тот держал, и поднес к губам.

– Ни капли! – воскликнул он с неудовольствием и кинул ее в воду.

Она упала, как мне показалось по звуку и кругам на воде, в двух шагах от трубы. Руперт схватил револьвер и стал стрелять в нее. Первые два выстрела не попали в бутылку, но попали в трубу. От третьего бутылка рассыпалась в куски. Я надеялся, что скверный мальчишка удовольствуется этим; но он выпустил по трубе и остальные заряды, из которых один перелетел через все и прожужжал в моих волосах.

– Осторожно на мосту! – закричал чей-то голос, к моему большому облегчению.

Руперт и Де Готе крикнули – «сейчас» – и перебежали через мост. Мост подняли, и все смолкло. Часы пробили четверть второго. Я встал, потянулся и зевнул.

Прошло не более десяти минут, когда вправо от себя я услыхал легкий шум. Я взглянул поверх трубы и увидел темную фигуру, стоявшую у ворот, ведущих к мосту. По небрежной, грациозной позе я снова узнал в ней Руперта. В руке он держал шпагу и с минуту постоял неподвижно. Мысли забегали в моей голове. Какие злые намерения привели сюда этого чертенка? Он тихо засмеялся сам с собой; потом повернулся лицом к стене, ступил шаг в направлении меня и к моему удивлению стал спускаться вниз по стене. Ясно было, что в стене были ступеньки. Они были или приделаны к ней, или высечены в ней. Руперт достиг последней ступеньки. Здесь он взял шпагу в зубы, повернулся и бесшумно опустился в воду. Если бы дело шло только о моей жизни, я поплыл бы к нему навстречу. Дорого бы я дал, чтобы встретиться с ним лицом к лицу в эту прекрасную ночь без препятствий для смелой борьбы. Но надо было думать о короле! Я мог только с волнением и любопытством следить за ним.

Он уверенно и спокойно переплыл на другую сторону. В противоположной стене также были ступеньки, и он поднялся по ним. Очутившись около входа, возле поднятого моста, он сунул руку в карман и вынул из него какой-то предмет. Я слышал, как он отпер дверь, но не слышно было, чтоб запер ее. Потом он исчез.

Покинув свою лестницу, я понял, что она более мне не нужна, – я вплавь добрался до края моста и поднялся по ступенькам до половины стены. Здесь я повис, держа в руках шпагу и внимательно прислушиваясь. В комнате герцога было темно и тихо. На противоположной стороне в окне был свет. Ни один звук не нарушал тишину, пока не пробило половина второго на часах башни.

Но, по-видимому, в замке происходило что-то необычайное, как и мой заговор против герцога.

XVIII

ЗАПАДНЯ

Положение, в котором я находился, не особенно способствовало мышлению, несмотря на это, я глубоко задумался. Какие намерения ни имел Руперт Гентцау, как низки и подлы они ни были, я оказался в выигрыше. Он теперь находился на противоположной от короля стороне, и, конечно, я воспрепятствую ему вернуться обратно. У меня оставалось три противника: два стража у короля и Де Готе в постели. О, если бы я мог достать ключи! Тогда бы я прямо напал на Детгарда и Берсонина, прежде чем к ним могли подоспеть их друзья. Но это было не в моей власти. Я должен ждать, пока появление моих друзей не вызовет кого-нибудь на мост, – кого-нибудь с ключами.

И я стал ждать; мне казалось, что прошло полчаса, в действительности же всего минут пять, когда началось новое