Если бы высшее существо могло наслаждаться, то оно наслаждалось бы подобным образом.

Философы до сей поры умели уже провозгласить немало определений наслаждения, обязательно приноравливая их и к развитию собственных сил, и к понятиям текущего времени. Они следовали в этом деле то патологическим путем метафизических определений, то более укромной тропой личных наблюдений.

Попробую наметить здесь несколько подобных определений, начиная от самых материалистических и доходя до самых идеальных, и приводя в заключение ряд самых метафизических воззрений.

1) Наслаждение возникает от затрагивания нервов ощущения.

2) Наслаждение – видоизменение, единственное в своем роде, нервной мякоти.

3) Наслаждение – ощущение, доведенное до сравнительной степени и до температуры жара.

4) Наслаждение – опьянение ощущения.

5) Наслаждение – удовлетворение потребности.

6) Наслаждение – ощущение, испытываемое во время выполнения физиологического акта.

7) Наслаждение – сознание физиологической жизни.

8) Наслаждение – та крайняя цель, к которой стремятся все живые существа.

9) Наслаждение – отрицание страдания.

10) Наслаждение – противоядие жизни.

11) Наслаждение – музыка нервов.

12) Наслаждение – лобзание, даваемое природой каждому созданию.

13) Наслаждение – движущая сила и явная или скрытая пружина всех страстей человеческих.

14) Наслаждение – обман, производимый природой над людьми с целью заставить их, nolens volens, подчиниться ее законам.

15) Наслаждение – макиавеллическая политика Провидения.

16) Наслаждение служит Провидению орудием для приведения человека к апогею совершенства и добра.

17) Наслаждение – тот внутренний аккорд гармонии и мелодий, который происходит от сближения души и тела.

18) Наслаждение – искра жизни, забытая Творцом в грязи материи.

19) Наслаждение – остаток движения, приданного Творцом материи при выпуске ее из рук своих.

Эдонтология – это наука наслаждений. Скрываясь то под маской людской стыдливости и лицемерия, то в извилинах личной совести, то посреди учреждений народной цивилизации, искусство наслаждаться оказывается разбросанным по земле мелкими кусками и клочьями, и фрагменты его можно встречать везде, где бы ни проходил одинокий человек или целая народность.

Если люди считают вполне занятием невинным дело разыскивания нравственных наслаждений и распространения их по земле, среди наиболее обширного круга личностей, то нельзя заподозрить в грехе эпикурейских стремлений пламенное желание мое положить начало существованию науки, которой я дал имя эдонтологии (имя, составленное мной из слов греческого корня).

Ненасытная погоня за наслаждением в ущерб всему прочему, предпочтение, отдаваемое ему перед всем остальным, постоянное измышление новых для себя наслаждений и добывание себе всего приятного бывает несомненным признаком более или менее утонченного эгоизма, сбитого повсеместно ума и крайней сердечной испорченности: все это не имеет ничего общего с наукой эдонтологии. Это можно назвать только похотью к наслаждению. Но изучение источников этого ощущения, осведомление об их происхождении и о конечной цели самого наслаждения, анатомические исследования, искусно производимые над его элементами, – все это принадлежит к вопросам как философии, так и политической экономии.

Начала эдонтологии основаны на совершенстве хода нашего умственного механизма, на топографическом положении человека среди мироздания, состоя притом в интимной связи с длинной повестью человеческого сердца.

Если для насекомых существует энтомология как наука, если улитки удостоились малакологии, то почему бы наслаждению, этой полярной звезде всего человеческого, не создать ту науку о себе, которую я назвал здесь эдонтологией? Пока еще не развита и не сформулирована эта наука, я приведу здесь главные ее очертания; это будут афоризмы.

I.

Наслаждение состоит в видоизменении ощущаемого, а не в самом ощущении.

II.

Как запахи цветка и вкусы не существуют и немыслимы сами по себе, так и наслаждение всегда бывает основано на моменте чувства.

III.

Наслаждение, следовательно, составляет продукт интеллектуального анализа. Так, наслаждение запахом розы составляет ощущение обоняния, помеченное той характеризующей его чертой, одобренной нашим сознанием, которой ум придает значение приятности. Так чернота чернил составляет опознанное умом свойство чернильного орешка.

IV.

Существенный характер, отличающий наслаждение от всякой другой формы ощущения, может быть признан только сознанием, этим судьей, решающим безапелляционно.

V.

Из тысячи элементов, могущих так или иначе модифицировать летучий момент наслаждения, самым влиятельным оказывается мозговой центр. Вот почему одно и то же ощущение может казаться и крайне сладостным, и весьма мучительным, соображаясь с нашим «Я» в минуту его проявления.

VI.

Следовательно не парадоксальностью, а весьма верной физиологической истиной является тот факт, что не существует вообще наслаждений, приятных по самой сути своей. Величайшее страдание способно, в известном случае, стать наслаждением, а самое пламенное наслаждение, в свой черед, – явиться поражающим человека несчастьем.

VII.

Наслаждение во множестве случаев бывает следствием степени ощущения. Одним градусом менее – и ощущение встретило бы полнейшее равнодушие; еще шагом выше – и оно обратилось бы в страдание.

VIII.

При восхождении от равнодушия к наслаждению ступень, на которой человек встречается с последним, весьма различна для тех или других людей. Эдонометрическая лестница наслаждений соразмерна специальной склонности человека к тому или другому порядку наслаждений.

IX.

Чем человек впечатлительнее и интеллигентнее, чем более знаком он с естественными законами эдонтологии, тем свободнее и быстрее встречает он наслаждение, нередко – на начальных еще ступенях лестницы.

X.

Для нежной и благородной женщины достаточно бывает глотка померанцевой воды, чтобы нервы ее поднялись для желаемого веселого настроения. А между тем матросу для выполнения той же цели приходится выпивать целый литр алкоголя, да еще с придачей отравляющей его щепотки перцу.

XI.

Каждой человеческой особи присуща своя лестница эдонтической впечатлительности; притом каждое наслаждение подлежит отдельной, ему одному свойственной, градации впечатлений.