Дюкр и Лист оказались на пустом пространстве. Хотя никто не мешал беженцам возобновить движение, они стояли, объятые страхом, и молча следили, как призрачные воины приближаются к лучшим отрядам пехоты Рело.

На большой чалой лошади восседала хрупкая мальчишеская фигурка. Это и был Нил — брат-близнец Нетры. Он ездил взад-вперед, словно пастух перед стадом, только вместо хлыста худенькая ручка сжимала палку, украшенную перьями. Этой палкой Нил размахивал над головой. В ответ призрачные воины потрясали мечами и что-то кричали. Возможно, они приветствовали его, а может — благодарили. Нил смеялся вместе с ними.

Отборные, опытные пехотинцы Камиста Рело дрогнули и отступили. Они буквально врезались в крестьянскую армию, которая еще ничего не знала и рвалась в бой.

— Как такое возможно? — повторял Дюкр. — Это же Путь Клобука… Путь смерти…

— А вдруг эти воины… не до конца мертвые? — предположил Лист. — Вдруг дух острова взял их в плен и подчинил своей воле?

Историк покачал головой.

— Ты не совсем прав. Слышал? Они смеются и поют. А их язык ты слышал? Эти воины радуются пробуждению своих душ. Должно быть, дух острова удерживал души, не отпуская их к Клобуку. Но нам это так просто не пройдет. Попомни мои слова, капрал: мы еще заплатим за вмешательство. Каждый из нас.

А из разверзнутой земли появлялись новые призраки: женщины, дети, собаки. На многих псах сохранилась кожаная упряжь; они продолжали тащить обломки саней-волокуш. Женщины прижимали к груди младенцев, и из каждого детского тельца торчала костяная рукоятка бронзового ножа. С каким врагом столкнулось это древнее племя, если матери предпочли убить собственных детей, дабы не обрекать их на еще более ужасные страдания? Сколько тысяч лет провели их души в нескончаемых мучениях? Неужели они обречены мучиться вечно?

Дюкр не искал ответов.

— Клобук, благослови и прими их души, — шептал историк. — Прошу тебя, прими их. Они слишком долго ждали.

Трагедия повторялась. Женщины выдернули ножи, чтобы тут же вонзить их снова. Дети корчились в предсмертных муках и умирали. Затем начали падать их матери, убиваемые невидимым оружием. Безжалостная бойня продолжалась.

Нил развернул свою чалую и подъехал ближе. Смуглая кожа юного колдуна стала совсем белой. Дюкр понял: Нил видел намного больше, чем они с капралом и беженцы. Скорее всего, он видел и убийц. Нил вертел головой в разные стороны и вздрагивал от каждого удара, обрывавшего очередную призрачную жизнь.

Еле переставляя одеревеневшие ноги, Дюкр подошел к Нилу. Взяв поводья из застывших мальчишеских рук, он тихо спросил:

— Что ты видишь, Нил?

Юный колдун заморгал, будто историк разбудил и его.

— Ты о чем-то спросил?

— Кто убил этих несчастных?

— Кто? — переспросил Нил, поднося дрожащую руку ко л6у. — Сородичи. Клан разделился. Они дрались за право воссесть на Рогатом троне… Ты удивлен, историк? Да, их убили сородичи. Родные и двоюродные братья, дядья…

Слова Нила вдруг пробудили в душе Дюкра отчаянную надежду, нелепую как детский каприз… Пусть то будут джагаты, форкрулии, качен-шемали… кто угодно, только не раса людей.

— Нет, Нил. Я не удивлен, — прошептал историк. Юные глаза колдуна совсем не по-детски глядели на него.

— Сородичи, — еще раз повторил он. — Виканцам это знакомо. Нечто похожее было у нас всего поколение назад. Мы тогда считали малазанского императора врагом. Но он нас объединил. Хочешь знать как? Он смеялся над нашими мелкими стычками и бессмысленной враждой. Даже не смеялся, а насмехался. Издевался. Его презрение устыдило нас. Когда он встретился с Кольтеном, наш союз против малазанцев был на грани распада. Келланвед тогда рассмеялся Кольтену в лицо и сказал, что ему достаточно просто сидеть и ждать конца нашего мятежа. Эти слова исхлестали нам душу. Они и еще призыв объединиться даровали нам мудрость, которой у нас не было. Виканцы преклонили колени и с искренней благодарностью приняли предложение Келланведа, поклявшись в своей верности. Ты как-то спрашивал, чем император сумел завоевать наши сердца. Теперь ты знаешь.

Первый испуг мятежников прошел. Призрачные воины не убили ни одного солдата. Бронзовые мечи рассыпались в прах, едва соприкоснувшись со стальными. Бросая обломки своего оружия, восставшие из земли падали и уже не могли подняться.

— Неужели им нужно было вторично испытать поражение? — удивился Дюкр.

Нил по-взрослому передернул плечами.

— Они дали нам передышку. Мы собрались с силами. Не забывай: если бы эти воины тогда победили, они бы точно так же обошлись со своими сородичами. Люди везде одинаковы. Доброго в них мало.

Дюкра покоробили эти слова, вылетевшие из уст мальчишки. «Помни, что за его детским обликом стоит мудрость многих поколений», — одернул себя историк.

— И все-таки в людях можно отыскать доброе, — возразил он Нилу. — Ты прав: оно попадается редко, и тем ценнее.

Нил забрал у Дюкра поводья.

— Больше ничего стоящего ты здесь не увидишь, — отчеканивая каждое слово, объявил он. — Виканцев считают безумцами — вот древний дух острова и устроил нам зрелище. Не удивляйся, что видел эти ужасы; такое всегда накрепко врезается в память. Забудь про призраков и держи глаза открытыми.

Юный колдун развернул лошадь, намереваясь ехать к мосту, где возобновилась битва.

— Мы еще не закончили.

Дюкр молча проводил его взглядом.

Неизвестно как, но путь к броду освободился, и беженцы начали переход. Дюкр поднял голову к небу. Солнце двигалось к полудню, но историку казалось, что сейчас гораздо позже. Он посмотрел на реку. Над бродом по-прежнему висело облако. Каким-то окажется переход для людей? Он представил себе испуганные крики детей, женщин и стариков. Кто-то наверняка поскользнется; кто-то шагнет в глубину и утонет. Скольких беженцев недосчитаются на другой стороне?

Всадники клана Вороны стояли по обе стороны дороги, словно пастухи, вынужденные загонять громадное стадо безмозглых животных. Орудуя длинными шестами с тупым концом, они не давали беженцам расползаться. Кому-то доставалось по коленкам, кому-то — по лицу. Люди вели себя ничуть не лучше волов и коз.

— Господин Дюкр, нам нужно раздобыть лошадей, — прервал его наблюдения Лист.

— Погоди. Ведь сражение еще не кончилось. Я должен видеть его до конца.

— Я понимаю ваше желание. Но вы не знаете одной хитрости этого маневра. Моряков Лулля подберут виканские всадники — каждый по одному человеку. Вскоре к ним должен подойти Кольтен с остальной частью своего клана. Все вместе они будут держать оборону брода. Думаю, ваша голова не заслуживает того, чтобы оказаться на копье у какого-нибудь мятежника. Я не шучу. Нам нужны лошади, и поскорее.

— Хорошо, — согласился Дюкр. — Иди ищи.

— Слушаюсь, — отсалютовал Лист и бросился на поиски лошадей.