— Мы с Шейром хотели назвать ее Рийной. Рийна шан Гарьердес до[63]Таш'шда из клана Дочедез… Если сеньора не возражает.[64]

Если бы сейчас ламию поразила молния, то эффект был бы гораздо слабее.

— Для меня будет честью, если один из моих родичей[65]будет носить это имя, — растроганно произнесла Рийна. — И хоть я не являюсь главой клана, обещаю взять малышку под свою личную опеку. Она ни в чем не будет нуждаться.

— Спасибо, сеньора. — Лукреция благодарно улыбнулась. — Я боялась, что…

— Глупости! — резко бросила ламия. — Шейр был моим кузеном, и я не отрекусь от родной крови. У моего народа несколько иное отношение к полукровкам, чем у людей. Девочка — единственная наследница шан Гарьердес. Я выступлю на совете клана как поручитель.[66]

Рийна в последний раз посмотрела на племянницу и с видимой неохотой отдала ее в руки матери. Мастер Луиго посмотрел ламии в глаза:

— Сеньора, я благодарен за все, что вы хотите для нас сделать, но эта кроха моя внучка. Я не отдам ее в горы. Даже вам.

— Этого не требуется, мастер. — Рийна успокаивающе покачала головой. — Никто не собирается забирать ее у вас.

Старик, как видно успокоившись, облегченно перевел дух:

— Простите. Я… — Оружейник помялся и внезапно выпалил: — Я знал, что сеньор убит, но не знал, успел ли он что-нибудь сказать убийцам перед смертью. Боялся, что они могут прийти к нам.

— Думаю, он ничего им не сказал. Иначе они давно бы вас навестили. Я в этом уверен.

— В тот день он пришел необычайно взволнованным. — Лукреция говорила едва слышно. — Я его никогда не видела таким. До этого Шейр встречался с одним человеком…

— С кем?

— Я не знаю имени, сеньор. Но это давний приятель Шейра, он должен был ему услугу. Во всяком случае, так мне сказал г'ьето тего.

— Как?! — вскинулся Фернан. — Как ты сказала?!

— Г'ьето тего, сеньор. Это он научил меня этим словам, — пискнула ошеломленная девушка.

— В чем дело, дорогой? — удивленно вскинула бровь Рийна. — Что ты…

— Эта фраза! Именно ее говорил Шейр! Я ее узнал!

— Постой, — нахмурилась жена. — Тогда ты мне сказал, что он произнес «г'ьето»!

— А есть разница? — теперь уже нахмурился Фернан.

— Да, и очень большая. Все зависит от словосочетания. Ты не сказал про «тего». Без него слово меняет смысл.

— Ваш язык слишком сложен, — недовольно пробурчал маркиз.

Это действительно так. Порой даже неправильное ударение или окончание меняло смысл всей фразы.

— «Гъето» означает картину или рисунок. Ты ведь назвал мне это слово. «Г'ьето тего» с нашего языка можно перевести как «смотрю на любимую». Или попросту «любимый». Или «любимая».

Фернан едва не выругался. Он опять пал жертвой собственной самоуверенности и понял все совсем не так, как следовало. Шейр говорил не о картине, нарисованной в замке де Туриссано. В последние минуты жизни ламия думал о любимой женщине.

— Понятно. — Маркиз, досадуя на свою глупость, плотно сжал губы.

— Этот человек был очень обязан Шейру. Он принес ему бумаги.

— Ты их видела?

— Да. Шейр весь день просидел у нас, копировал документы. Потом он ушел, и его убили. — Голос девушки прервался, но она справилась с собой и продолжила: — Перед тем как уйти, Шейр сказал мне, что он обнаружил нечто страшное и все может быть куда опаснее, чем он предполагал. Он сказал, что пойдет к вам, и вы вместе придумаете, что делать дальше.

— Я нашел копию документов. Но ничего не смог разобрать, они были испорчены. Оригиналы, как я понял, попали в руки убийц. На квартире Шейра мы ничего не нашли.

— Он не был на квартире, сеньор. Не успел. А потому там не было бумаг. Он слишком торопился к вам и оставил их у нас. С собой он взял только копии.

— Что?! Они здесь?!

Сказать, что Фернан был ошеломлен, — значит, ничего не сказать.

— Да, — глухо бросил мастер Луиго. — Я хотел их сжечь, но дочь запретила. Сеньор предупреждал, что бумаги опасны, и советовал спрятать ненадежнее. Сказал, что заберет их на следующий день…

Продолжения не требовалось. Шейр конечно же не смог забрать бумаги и, умирая, находясь на пороге смерти, попытался сказать Фернану о том, где спрятаны документы. Но тот конечно же ничего не понял. Подумать только! Все это время бумаги пролежали здесь, в неприметном домике на улочке ремесленников. А между тем Церковь, Фернан и неизвестные преступники сбились с ног. Трижды проклятые записки Святого Агусто искали где угодно, но не здесь. Выходит, де Лерро зря бьется и жарит пятки Жорже, пытаясь найти документы.

— Я их у вас заберу, — сказал Фернан тоном, не допускающим возражений.

— Конечно. — С плеч мастера Луиго словно гора свалилась. — Я рад от них избавиться. Сейчас принесу. — Мастер Луиго начал вставать из-за стола, но его опередила Лукреция:

— Не надо, отец! Их там нет. Я взяла их сегодня утром. Хотела отнести на квартиру Шейра и спрятать. Думала, так безопаснее, но там были какие-то люди и…

— Это мои люди, — успокоила девушку Рийна.

— Так вот как нас нашли… — протянул оружейник.

— Кстати, почему вы сразу не пришли ко мне? — поинтересовался Фернан.

— Мы боялись. Ждали, когда все утихнет.

— Тот человек… — произнесла Лукреция, — доставший бумаги… Шейр обещал ему защиту. Когда г'ьето тего умер, я попыталась связаться с тем посредником. Но он был уже мертв. Его тоже убили.

— Вы знаете его имя?

— Я знала, где он живет. И звание. Он был лейтенантом.