Мне показалось, что он не меня, а себя хочет убедить. Что такого пожелать, чтоб наверняка? Вот оно! Срочно попросила Арсения набрать номер.

– Хочу прямо сейчас выиграть миллион!

Я выдохнуть не успела, как на мой мобильник пришла СМСка: «Поздравляем. Вы выиграли миллион. Для получения вам необходимо прислать СМС на короткий номер…»

Я взвыла.

– Я хочу, чтобы Миша и Маша не причиняли нам никакого зла!

– Абстрактно в отношении времени. Неизвестно, когда ты это узнаешь. И еще – что для нас зло, для них просто работа. Как для тех дядек зазаборных.

– Хочу, чтоб мои родители в Америке стали настоящими миллионерами и были здоровы до глубокой старости.

Арсений хмыкнул. В трубке тишина. Буду верить, что мое желание сбудется.

Ну и фиг с ней, с проверкой этой. Сейчас не о том думать нужно. Но тут мыслительный процесс дал осечку и завис. Оказывается, ощущение смертника влияет на мозг самым засирательным образом. Тупеешь мощно. Я зачем-то решила выстирать свои носки. Потом передумала. Принялась складывать вещи. Аккуратно так. Роняя все по сто раз. Решила накраситься, заехала в глаз щеточкой для туши. Глаз моментально покраснел. Пришлось его промывать чаем. Арсений тем временем изучал какой-то архитектурный наворот в стиле Гауди. Блин, я так и не побывала в Испании, а мне очень хотелось. С горя нашла сковородку на плите. Картошка и мясо тушеное. Вкусно – сожрала целую тарелку. На нервной почве и от обжорства началась изжога. Только ее мне не хватало. Выбралась на крыльцо и незаметно для себя выкурила полпачки сигарет. Появился Миша. Понимающе покивал головой. Сел рядом.

– А мужика оглоушенного вы куда дели? – спросила я.

– Ограбленного?

– Ну да, которого грабли стукнули.

– Да в сарае закопали.

Удивиться? Поверить? Я поверила.

– Дура, что ли, совсем? Он сам ушел. Подмоченный, правда.

– Это как?

– Ну, Машка его водой окатила для приведения в чувство. Ты поспала бы часок. А то вид у тебя как у перезрелой огурчихи.

Неудивительно – тут кому угодно поплохеет. Я так ни разу в жизни не тряслась. Да и выкурила многовато. Даже тошнит. Бросив чуть ли не прощальный взгляд на небо, я последовала Мишиному совету и прилегла. Арсений промычал что-то невразумительное, но от ноута не оторвался. Он даже не ел сегодня, разве что позавтракал. Тоже зеленый, как и я. Вот и будем мы, как зомбяки, позориться. На этой мысли я вырубилась.

– Вставай.

– Пора уже?

– Пять минут осталось.

Я разозлилась на Арсения, на свой крепкий сон, на все на свете. Даже по двери ногой врезала, чтоб знала, как на пути у меня стоять.

– Ну, вроде все собрались, – голосом телеведущего сообщил Миша.

– Мы все приготовили.

Арсений дал мне пузырек. Открыл свой. Приготовился. Темно было. Только звезды и кусок луны.

– И как все произойдет? – дребезжащим голосом поинтересовалась я.

– Ну, я сейчас начерчу круг на земле.

– А я было подумала – нарисуешь контуры наших тел. Чтоб знали, куда падать.

– Зачем падать? Мы что, звери, что ли?

Переглянувшись, мы с Арсением снова уставились на Машу. Которая, наклонившись, чертила вокруг наших ног кривую окружность. Лунный свет делал окружающий мир странным и нереальным. Мне показалось, что все вокруг посыпано белым пеплом. Даже трава, даже наши лица.

– Я письмо в доме забыла. Для родителей. Сгорит ведь.

– Что сгорит? Оно у тебя на самовоспламеняющейся бумаге написано?

– Нет, – удивилась я.

– Ну и не думай о нем. Тебе нужно максимально сосредоточиться для перехода. А ты отвлекаешься.

– Стоп. Я не понял – мне сейчас яд пить, а вы тут дискутировать собрались? – Арсений крепко обнял меня за плечи.

Прижавшись друг к другу, было не так страшно.

– Какой на фиг яд? Еще раз повторяю для глухих – мы не звери. Дай сюда дрянь эту. И ты тоже.

Как загипнотизированные, мы отдали ей бабкины ядовитые лекарства. Я искоса поглядывала на Мишу. Ну точно, раз отравиться нам не дали, этот амбал сейчас нас зарежет. Или задушит. Или кувалдой по темечку… Думала, а сама как последняя дура не выходила из круга.

– Задерживаемся. Так не положено.

– Заткнись. Им нужно сосредоточиться.

– На чем? – не выдержал Арсений.

– На переходе.

– А что с телами будет?

– Ничего. Будут жить себе дальше. Вполне возможно – долго и счастливо.

Глупость какая. А как же дядьки – они явно что-то пронюхали. И вампиры эти тоже много знают.

– Да просто все всё забудут, – Миша оскалился в улыбке, от которой мне еще больше поплохело. – Но вы помнить будете. И тут и там.

– Мы все подчистим, не волнуйтесь. Привычное дело, – Маша старалась выглядеть спокойной, но явно спешила закончить дело поскорее.

– Я говорил тебе – надо им объяснить по-человечески, а то развели тут дебаты.

– Велено было проверить серьезность намерений. Мы проверили. Все правила соблюдены.

– И что теперь?

– Я сейчас кого-нибудь убью. А кроме вас, тут никого нет. Делайте выводы, – пошутила Маша.

Взявшись за руки, как две первоклассницы, мы молча постояли несколько секунд. И сделали шаг из круга. В последнее мгновение мне в волосы с торжествующим писком вцепилась стервозная летучая мышь. Переход завершился.

– Ты что-нибудь видишь?

– Да.

– А я – нет.

– Попробуй открыть глаза.

– Пробовала – не вижу.

– Мышь летучую с головы сними…

Послушалась. Теперь мышь оказалась на моем затылке.

Открыв глаза, я увидела, что наш новый мир прекрасен. Во всяком случае, на первый взгляд. От пережитого стресса и для торжественности момента я начала напевать дрожащим тонким голосом:

– Под небом голубым… есть город золотой… с прозра… чными воро… тами…

– Похоже. Небо голубое. Город белый. Ворота… ворот не вижу. Наверное, они с другой стороны.

– Да. Так себе городишко, – машинально ответила я, не сводя глаз с огромных снежно-белых стен.

Под ногами была наезженная дорога. На обочине – кучка собачьего дерьма. На листе подорожника суетилась мелкая божья коровка. Я обернулась и увидела просторное поле, поросшее яркой травой. Холмы, за ними лес, справа – спокойная река. В утреннем небе на самом горизонте едва заметны горы. Которые сейчас кажутся прозрачными.