До встречи осталось пять с лишним часов… Одетый, на его короткую прическу, парик с натуральными светлорусыми волосами странно выделял некоторые черты лица, в то время, как скажем, свои иссиня-черные слегка оптически увеличивали нос, возможно меняя его и общую форму лица, то есть придавая ей настоящую. Странно, но если сравнить стремление женщин в изменении своей внешности за счет окраски шевелюры, то им наверняка приходилось учитывать эти аспекты и применять все свои таланты в макияже, чтобы скрыть явно не выгодно выделившиеся черты лица и подчеркнуть то, что потеряло свою выигрышную выразительность. Алексей же, напротив, старался еще более видоизменить в большую сторону свои, и без того крупные, нос и губы, если они высвечивались, или уменьшить, а то и совсем что-то скрыть искусственной растительностью, частями одежды или всевозможными причиндалами: курительной трубкой, мундштуком, очками или вырезанными из пластика вставками в щеки или за губы. Артистам это хорошо известно, но в отличие от них, у него не было возможности пользоваться гримом, по причине долгого освобождения от этой массы, тогда как времени на изменения внешности почти никогда не было – специфика, так сказать.

Сегодня был упрощенный вариант, а потому и излюбленный – парик средней длины очки от солнца, на мягких, гнущихся душках и с пластиковыми желтыми линзами, вписывающимися как раз в глазные впадины. Желтые линзы делали предметы более четкими, а встреча должна была состояться в частном клубе, где присутствовал постоянный полумрак. Этот цвет не скрывает взгляд, меняя цвет глаз, но на это длинная челка – взмах головой сваливал ее на глаза и закрывал от посторонних глаз не только его, но и само лицо, оставляя открытыми лишь улыбающийся рот или звериный оскал. О точном определении этого могли сказать лишь скрытые глаза и мимика верхней части лица.

Но все это на тот случай, если пропустят два его ствола – два «Браунинга – Хайпауэр», с удобным расположением «управления» под разные руки – левую и правую. Мощная, надежная, впаяно сидящая в руке, машинка, при любом количестве 9-ти мм патронов в магазине от одного до 13… В общем вещь! Единственные два минуса: все таки патроны заканчиваются и стоимость…, но это точно «Солдата» не интересовало. Приобретя сразу два, он начал подумывать, как именно оба и использовать одновременно, начиная от ношения и заканчивая перезарядкой, но со временем привык и проработал все до мелочей. Прежде всего заказав в НИИ «СПЕЦТЕХНИКа» кожаную куртку – пиджак, на основе келвлара в несколько слоев, которая скрывала все неровности и заодно служила легким бронежилетом. В брюки вставлялся пояс для крепления четырех магазинов и два еще были на специальном кордуровом ремне под брюками, примерно в местах сгибания ног в паху, между ними имелся карманчик с вставленным в него «мини» «Браунингом» на пять патронов, такой же был и в ножной кобуре, крепящейся к щиколотке. Секрет доставания «мини» и двух магазинов, заключался в заблаговременно отрезанных карманах брюк, так что засовывая в них руки, Алексей упирался на искомое. Решение же, как менять магазины, когда обе руки заняты, пришло само собой – просто вставляя пистолеты стволами за пояс, при этом напрягая мышцы, пресса кисти рук освобождались. Затем нужно было «снять» оружие, после вставления магазинов, с затворной задержки и продолжать стрельбу, считая дважды по тринадцать…

Большое значение имела привычка пользоваться именно таким расположением снаряженных магазинов, поэтому приезжая в лес, для тренировки или к знакомым в тир, «Солдат» наряжался именно так и отрабатывал не только стрельбу, но и вынимание и перезарядку, что в общем-то делают все уважающие себя стрелки. Еще одна кобура, с еще одним магазином, крепилась чуть с боку – спереди слева, вторая с восьмым магазином под левой подмышкой вертикально (конечно учитывая, что каждый пистолет уже снаряжен). Итого получалось 13 на 8 – всего 104 патрона, плюс два маленьких по пять, последние – для своего успокоения. Оборудованный такой «конструкцией», он выходил крайне редко, обычно передвигаясь безоружным, но обязательно с полным комплектом, включающим и длинноствольные варианты, как правило АК-74 и снайперский комплекс, в автомобиле, разумеется рабочем. В повседневном был лишь один ствол, и он менялся, правда потом, к нему присоединился, на всякий случай, длинноствольный, мелкокалиберный револьвер «Рюгер» для точной и тихой стрельбы до 80 метров.

Приехав на встречу с Гришей, Алексей застал картину «национальной розни», на сей раз заканчивающуюся в пользу местного населения. «Гринины» пацаны стояли у багажника «Линкольна Таун Кар» и весело слушали монолог кавказца, пытавшегося говорить помпезно и вычурно:

– Юважаемий, чито нюжьно здэлат Ослану, читоба вэрнутся такииимь жеее юважаемим, как ви ео зааабралы, иии нааа дожеее мэсто. Зкокааа эта дэнэг нужа?

– Чо за эпидерсия, 30 минут назад валить нас хотел, жути гнал, кошмарил… Чо, пиканосик, прочухал – коротыш те, мы тя на халяву и вывезем, и выпустим…, ты ж знаешь, нам ловешки твои… не уперлись и терять нам нэээ чэго… – Последние слова уже отражались от полированного металлического захлопывающегося багажника, откроется который, скорее всего, в каком-нибудь лесу. В шутку эту машину называли «катафалком», что и выдавало ее назначение. Вместительный багажник, имеющий честь быть использованным в виде перевозки обреченных, либо на смерть, либо испуга ради, вмещал иногда и по двое, а если нужно, то и троих, но последнее было сделано ради эксперимента, правда шутка не удалась и закончилась мордобоем.

Алексей, поздоровавшись, и кивком головы в сторону входа в клуб, произнес:

– Там?

– О, «Солдат». Леха, чо-то ты похудел… Гриоорий ждет уже…

– Если верить всем, кто мне говорил о моем похудании, то дОлжно мне уже до костей усохнуть. Димон, ты сам-то давно взвешивался?

– В самый раз – 110, как Дюймовочка…

– Смотри осторожнее, а то погремуху тебе поменяют… Ну ладно, будь… – «Харя» был добродушным и спокойным мастером спорта по вольной борьбе и с любым справлялся одной левой, но всегда предпочитал мирное решение проблем, за что и слыл слабовольным, до тех пор, пока не отвернул кому-то надоевшему шею. На деле он всегда оставался честным и хорошим человеком, просто выполняющим свои обязанности водителя и телохранителя, иногда передавая деньги или выполняя разные другие несложные поручения. Он не воспринимал себя бандитом, в сущности таковым и не являясь. Но каждый бывший в окружении что Грини, что Рылевых, да и им подобных окрашивался, очень быстро пристающим, и почти никогда не смывающимся оттенком криминальности.

Барятинский сидел в огромном кожаном кресле мебельного гарнитура «Честерфилд», о котором не так давно мечтал Алексей, но все как-то не доходили руки, да и куда его поставить?! Поэтому все внимание было отдано именно мебели, насмотревшись на которую, можно было заняться и делом. «Главшпан» устало рассказывал о новых событиях, пока не дошел до убийства Милены:

– Какой-то гомосек подстрелил ребят Олега, не слышал?!

– Да от куда ж? Только приехал, еще и не отдуплился… Разница, конечно… – Европа… – Делая завороженный вид от, якобы произведенного впечатления, гарнитура, и поинтересовался, без видимого интереса: