«Коварный и жестокий, — про себя произнес Дэниэл, трогая „лендровер“ с места. — Они с Бонни Мейхон должны нравиться друг другу».

Мотоциклетный эскорт, воя сиренами, все же вынужден был сбросить скорость из-за состояния дороги в трущобах, выросших вокруг столицы. Дорога была изрыта ямами, и по ней с криками и хрюканьем бегали куры и свиньи.

Президентская машина, еще один дар какого-то ближневосточного нефтяного магната, — черный «мерседес». То, что президент послал за гостем в Лейк-Хаус собственную машину, было знаком особого уважения.

Нинь Чэнгун сидел на заднем сиденье за шофером и с интересом разглядывал картины жизни Убомо.

После того, что он видел в Азии и в других странах Африки, где ему приходилось служить, нищета и убожество трущоб, через которые они проезжали, не удивляли его и не вызывали отвращения. От отца он научился видеть в человеческих толпах либо источник дешевой рабочей силы, либо рынок товаров и услуг, которые продавал. Отец много раз говорил ему: без людей нет прибыли. Чем больше людей, тем лучше. Везде, где человеческая жизнь стоит дешево, можно заработать уйму денег. Мы, «Удачливый дракон», должны противиться любым попыткам сократить население третьего мира.

Люди — главный товар. Чэнгун улыбнулся мудрым словам отца; его мудрость произросла из изучения истории. Отец считал, что только там, где рост населения ограничен посторонними факторами, обыватель начинает задумываться о своих правах и пытается стать хозяином своей судьбы. Страшные опустошения, произведенные в итоге чумой, уничтожили феодальную систему в Европе. Они настолько сократили население, что ценность человеческой жизни возросла, и люди могли торговаться, продавая свою рабочую силу.

Великие войны этого столетия уничтожили классовую систему наследования привилегий и богатства, и началась безумная эпоха прав человека, в течение которой обычные люди стали равнять себя с теми, кто лучше их. По мнению Чэнгуна и его отца, у рядовых людей нет такого права; их права заслуживают защиты не больше, чем права антилопы, на которую охотятся львы.

Когда человеческая масса достигает таких размеров, что жизнь человека не стоит и гроша, для больших хищников вроде «Удачливого дракона» начинается время возможностей. В Африке население растет на глазах, и очень скоро пробьет их час.

Он подумал о маленькой камбоджийской девочке, чей труп сейчас лежал в темных глубинах Китайского моря. Для таких, как он, в Индии, в Африке и Южной Америке есть десятки миллионов таких девочек.

Чэнгун видел в растущем населении Африки уникальную возможность.

Вот главная причина, что «Удачливого дракона» так неудержимо тянет к этому континенту. Вот почему он сейчас едет на встречу с президентом этой страны, которая вскоре начнет отдавать свои богатства. Он высосет из нее сок, отшвырнет пустую кожуру и сорвет с дерева новый плод. Чэнгун улыбнулся метафоре и посмотрел на зеленый холм над городом, где стояло правительственное здание.

Президент Таффари встречал его почетным караулом из гвардейцев в багровых мундирах и сверкающих серебряных шлемах, а на зеленом газоне расстелили красную дорожку. Сам президент вышел навстречу Чэнгуну, пожал ему руку, провел на широкую веранду и усадил в большое резное кресло под вращающимся вентилятором на потолке.

Слуга-ухали в белом по щиколотку одеянии, алом шарфе и феске принес поднос с запотевшими ледяными стаканами.

Чэнгун отказался от шампанского и взял стакан свежевыжатого апельсинового сока.

Ифрим Таффари сел в кресло напротив и скрестил длинные ноги в тщательно выглаженных белых брюках.

Он улыбнулся Чэнгуну со всем своим очарованием.

— Хочу, чтобы наша первая встреча была неофициальной и дружеской, — сказал он и небрежно указал на свою рубашку с открытым воротом и сандалии. — Вы должны извинить мой свободный наряд и то, что здесь нет никого из моих министров.

— Конечно, ваше превосходительство. — Чэнгун отпил сока. — Я тоже рад возможности познакомиться с вами и поговорить без третьих лиц.

— Сэр Питер Харрисон очень высоко отозвался о вас, мистер Нинь. А он человек, чье мнение я ценю. Я уверен, что наши отношения будут взаимообогащающими.

Еще десять минут они обменивались комплиментами и банальными выражениями дружбы и доброй воли. Оба прекрасно себя чувствовали в этом цветистом многословии; это была часть их, хоть и разных, культур, и они подсознательно понимали побуждения и опасения друг друга, пока ходили вокруг да около, не приступая к серьезному делу.

Наконец Чэнгун достал из кармана легкого шелкового пиджака запечатанный конверт. Дорогой конверт из глянцевой бумаги кремового цвета, с изображением дракона на клапане.

— Мой отец и я, господин президент, хотим убедить вас в том, что наша преданность вашей стране неизменна. Примите это в знак нашей искренней дружбы и заботы.

Чэнгун преподнес свой дар как малозначительный и неожиданный, однако оба знали, что это результат сложных, длительных переговоров. На рынке есть и другие желающие, и среди них тот самый араб, что подарил президенту катер и «мерседес».

Потребовалось все влияние сэра Питера Харрисона, чтобы переговоры закончились в пользу БОСС и «Удачливого дракона».

В конверте содержался второй взнос лично Ифриму Таффари. Первый взнос был сделан свыше десяти месяцев назад при подписании соглашения.

Таффари ногтем вскрыл конверт (пальцы у него были длинные, изящные и очень темные на фоне кремовой бумаги) и развернул два содержащихся в нем документа.

Первый — это чек на его номерной счет в Швейцарии. Сумма — десять миллионов долларов США. Второй — документ о трансфере, нотариально заверенный в Люксембурге. Согласно этому документу 30 процентов всего имущества синдиката записаны на имя Ифрима Таффари. Официально зарегистрированное название синдиката — «Корпорация развития Убомо».

Президент снова положил документы в конверт и поместил его в карман спортивной рубашки.

— Вам потребовалось больше времени на развитие Убомо, чем я надеялся, — сказал он вежливо, но с привкусом стали в голосе. — Надеюсь, с вашим появлением здесь, мистер Нинь, все изменится.

— Я знаю о проволочках. Как вам известно, мой управляющий работает в Кахали всего около недели. Он дал мне полный отчет о положении. Полагаю, причина задержек отчасти в прежнем стиле руководства, осуществлявшегося под контролем БОСС. Было заметно определенное нежелание активно разрабатывать имеющиеся ресурсы. — Чэнгун сделал пренебрежительный жест. — Мистер Первис, представитель БОСС — сейчас он уже на пути в Лондон, — слишком чувствительный человек. Вы же знаете, какими щепетильными бывают англичане. Мой управляющий сообщает, что нам не хватает рабочих рук.

— Заверяю вас, мистер Нинь, вы получите столько рабочих рук, сколько потребуется.

Стоило прозвучать этой замаскированной жалобе, и улыбка Таффари стала чуть напряженной.

— Тридцать тысяч, — негромко сказал Чэнгун. — Такова была первоначальная оценка, одобренная вами, ваше превосходительство. До сих пор мы получили всего десять тысяч.