человек в синей форме, игравший роль врача, с чемоданчиком в руке, и мужчина в возрасте сорока – сорока пяти лет, мощный, широкий, приземистый, с лицом постаревшего Арнольда Шварценеггера.

– Туз! – определил Виткер, не отрывающий взгляда от экрана. – Они что, будут ждать клиента у тачки?

Барсов промолчал, наблюдая за действиями киллеров.

Один из них, пассажир фургончика «Мороженое», отошёл к низкой металлической ограде парковки, расстегнул брюки.

– Человек – сущее ссущее, – философски прокомментировал происходящее лейтенант. – Что они делают, идиоты? А если охрана заметит?

– Смотри внимательней. Глаз, пишете картинку?

– Так точно, Первый, – отозвался оперативник группы визуального контроля.

– Кто-то должен снимать этот концерт, – вдруг сказал Виткер. – Чтобы потом выложить в Сеть свидетельства «зверств» наших спецслужб.

– Глаз, Ухо, ищите прикрытие! – скомандовал Барсов.

– Вижу джип «Чероки» у аптеки, – доложил Алексеев. – Дверца со стороны пассажира приоткрыта.

– Глаз?

– Он давно стоит, – сообщил опер наблюдения.

– Второй, видишь, кто в кабине?

– Нет.

– Что слышно?

– Ничего.

– Ладно, возьмём на заметку. Седьмой, если из джипа вылезут с телекамерой, – займись.

– Есть.

Водитель фургона «Мороженое» достал что-то из пакета, сунулся под машину.

– Ага, всё-таки простым путём пошли, – сказал Виткер.

Напарник водителя перестал делать вид, что опорожняется, ловко подбросил свой пакет под передок «Мерседеса».

– Твой выход, – сказал Барсов.

Лейтенант открыл дверцу фургона и исчез. В салоне остались только оператор системы контроля и сам Барсов.

– В джипе сидят двое с тубусом, – доложила Ланская.

– Это наверняка телекамера. Они твои.

– Есть.

– Поехали, – скомандовал Барсов водителю.

Фургон обогнул дом и подъехал к стоянке у ресторана.

– Пятый – берёшь пацана в ресторане, – сказал Барсов. – Четвёрка, Валет и водила «Шевроле» – твои. Второй, на тебе «Мороженое» и «Скорая», они не должны скрыться. Третий – к «мерину». Начали по команде «раз»!

Барсов вылез из фургона, одетый в обычный, удобный, не стеснявший движений костюм и футболку, направился к главарю киллер-команды, оглянувшемуся на шум подъехавшей машины, но ещё не сообразившему, что происходит.

– Привет, – широко улыбнулся Барсов, раскрывая объятия, считая секунды, шагая вроде бы и не быстро, но широко. – Валера, ты? Сколько лет, сколько зим!

– Вы обознались… – начал Туз, сунув руку в карман.

– Вот те раз! – огорчённо воскликнул Барсов, опуская руки. – Точно, не Валерка! Извините, показалось, что вы мой давний кореш.

К ресторану вдруг побежали возникшие из темноты тени.

Туз отвлёкся на мгновение, опешив, и Барсов достал его в прыжке-взлёте, нанося два удара – по бицепсу правой руки, собиравшейся вытащить оружие, а потом в лицо с такой силой, что нос здоровяка едва не провалился внутрь черепа. Упал он на асфальт уже без сознания.

Валета легко «опечатал» Цуренов.

Водителя «Скорой» взял Алексеев, и он же успел обработать водителя «Шевроле».

Ядвига Ланская скрутила двух парней в джипе, собравшихся снять фильм о ликвидации украинского политолога «упырями-кагэбистами».

Парней из фургона «Мороженое» взяли Второй и Третий, не заботясь об их ощущениях и здоровье; били в полную силу, зная, что у кого-то из них может находиться коммандер подрыва взрывных устройств, установленных на «Мерседесе».

Позже оказалось, что второй пакет, подброшенный под машину, представлял собой «улики» – сфабрикованные в СБУ документы с отпечатками пальцев российских омоновцев, пистолет и листовка с угрозой расправиться со всеми «укропами», врагами России.

Из ресторана вышел невозмутимый Свержин, держа задержанного паренька за руку особым хватом.

– Пакуем всех! – приказал Барсов, радуясь, что операция закончилась без единого выстрела или крика. Оглядел поле боя, любопытных прохожих не обнаружил. – Нашли пускач?

– Вот. – Алексеев протянул ему футляр прибора, похожего на мобильный телефон, включающего взрывное устройство.

– Запишите процесс съёма мины на камеру, со всех ракурсов. Уходим. Второй, Третий, Шестой – пасёте клиента до утра. Мало ли какой ещё туз в рукаве припрятан у этих дуболомов.

– Куда доставить упакованных? – спросил Алексеев.

– Пока на базу, в отдельные апартаменты, – ответил Барсов. – Утром разберёмся, кого куда отправить.

Бойцы начали «паковать» задержанных, и уже через минуту возле ресторана не осталось ни одного человека. Захлопали дверцы автомобилей, заработали моторы, машины начали тихо отъезжать от места событий.

Всё произошло настолько быстро и тихо, что охрана ресторана ничего не заметила, хотя одна из телекамер заведения была направлена на стоянку.

Барсов проследил за движением, залез обратно в фургон техподдержки, дал отбой всем службам, принимавшим участие в операции. Затем связался с главой ССО, полковником Гараниным:

– Зэт-главный, концерт окончен, потерь нет, свидетелей тоже, артисты отдыхают. Всех везём на базу. Видеоматериал могу сбросить почтой.

– Я не сомневался в вашей расторопности, – ответил Гаранин. – Клиент ничего не заметил?

– Даже не догадывается, что его хотели замочить, сидит в ресторане с приятелем.

– Проработайте его до конца.

– Как всегда.

– Завтра утром встретимся на базе.

Разговор прервался.

– Куда, товарищ майор? – спросил водитель.

– Вези меня домой, сам вернёшься на базу, – ответил Барсов, окончательно расслабляясь.

* * *

В половине девятого утра он уже проехал ворота базы СОБРа в подмосковном Видном на своей серебристой «КИА Спорт».

Специальный отряд быстрого реагирования «Рысь» был создан в системе МВД в тысяча девятьсот девяносто втором году как элита спецназа из тринадцатого отдела тактических операций. Предназначался он для силовой поддержки ОМОНа при проведении спецопераций, задержании вооружённых и особо опасных преступников, а впоследствии и террористов, а также для борьбы с бандитизмом и оргпреступностью. В две тысячи шестнадцатом году «Рысь» перешла в состав сил специальных операций Росгвардии и стала подчиняться генерал-полковнику Сереброву, которого все