Тегеранская конференция поставила всё на свои места. Участие в ней даже В.М. Молотова затушевывается, а вот о том, чем там занимался К.Е. Ворошилов — абсолютная тишина. Самый важный вопрос, который решался в Тегеране — Второй фронт. Поэтому и состав делегации должен быть только таким: глава государства, глава внешнеполитического ведомства и … глава военного ведомства. Правильно? А Сталин был и главой государства, и наркомом обороны. Значит, кто-то в составе делегации был лишним? Да вот нет. В Тегеране шли переговоры не только Сталина с лидерами стран-союзников, но еще и переговоры между министрами иностранных дел, и между военными участниками делегаций. Т.е., Иосифу Виссарионовичу петрушка там был не нужен. Ему был нужен высший военный авторитет в СССР после него, который мог бы вести на равных переговоры с американскими и английскими военными.

А военная часть делегаций была такой. У американцев: начальник штаба армии США генерал Д. Маршалл, главнокомандующий военно-морскими силами США адмирал Э. Кинг, начальник штаба военно-воздушных сил США генерал Г. Арнольд, начальник штаба президента адмирал У. Леги.

Тегеран

У англичан: начальник имперского генерального штаба генерал А. Брук, первый морской лорд Э. Кеннингхэм, фельдмаршал Д. Дилл, главный маршал авиации Ч. Портал, начальник штаба министра обороны X. Исмей.

Более чем представительный состав. Если оставаться в представлении, что самыми важными военными у нас во время войны были Жуков с Василевским, то они и должны были там присутствовать. Но нет, забыли их захватить с собой. Пришлось Клименту Ефремовичу за всех отдуваться.

И это еще не всё. И.В. Сталин на время Конференции обязанности Главнокомандующего с себя не снимал, значит, в Тегеран перемещалась и Ставка. Не вся полностью, естественно, а ее костяк. Война же продолжалась, как раз в те дни под Киевом была осенью сложная и опасная ситуация. Вот и поехал Главнокомандующий на переговоры, взяв с собой… К.Е. Ворошилова. Вот вам костяк Ставки ВГК — И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов. Два главных действующих лица в руководстве фронтами. Правильно? Нет, не угадали. Штеменко «забыл» еще об одном человеке. Я не могу допустить, что это было сделано нечаянно. Семен Михайлович Буденный тоже был в составе делегации. Вот вам список высших военных авторитетов СССР. А то Семен Михайлович тоже считается «несправившимся» и «задвинутым».

Сергей Матвеевич Штеменко был в то время начальником Оперативного Управления Генштаба. Он вспоминает о том, как его повезли в Тегеран, так:

«Днем 24 ноября 1943 года А.И. Антонов сказал мне:

— Будьте готовы к отъезду. Возьмите карты всех фронтов и прихватите шифровальщика. Куда и когда поедете, узнаете позже.

Вопросов мы привыкли не задавать. Все было ясно и без того — предстоит какая-то важная поездка.

В два часа ночи за мной заехал нарочный из Кремля. Я доложил А.И. Антонову, взял портфель с картами, и мы тронулись в путь… Проделав несколько замысловатых поворотов после Кунцева, мы наконец выехали к железной дороге на какую-то незнакомую мне воинскую платформу. На путях темнел поезд. Сопровождающий подвел меня к одному из вагонов и коротко бросил:

— Поедете здесь.

В вагоне, кроме меня, никого не было. Проводник показал купе. Мелькнуло предположение: «Видимо, мне предстоит сопровождать на фронт кого-то из Ставки».

Еще Тегеран

Вскоре за окном послышался скрип снега под ногами. В вагон вошли К.Е. Ворошилов и еще два человека. Климент Ефремович поздоровался и сказал:

— К вам явится комендант поезда. Скажите ему, где и на какое время нужно будет сделать остановку поезда, чтобы к одиннадцати часам собрать данные об обстановке по всем фронтам и доложить их товарищу Сталину. В последующем будете докладывать, как в Москве, три раза в сутки…».

Ничего странного не видите? Конечно, С.М. Штеменко человек военный, а военный человек отличается от испуганного ботана именно тем, что его невозможно заставить выполнять приказы кого ни попадя. Будь это хоть Папа Римский. Военному прежде всего нужно знать полномочия лица, который ему приказывает.

Но Сергею Матвеевичу его непосредственный начальник, генерал Антонов, даже намека не сделал, что именно в распоряжение Климента Ефремовича он поступает. И Штеменко даже не попытался уточнить полномочия Ворошилова им распоряжаться. Мгновенно «упал и отжался».

Вот как это оценить? Только так, что И.В. Сталин, как Главнокомандующий, имел право отдавать любые приказы любому военнослужащему, и… Был еще один человек, который такое же право имел? К.Е. Ворошилов. По поведению начальника Оперативного Управления Генштаба никакого другого вывода я сделать не могу.

В армии есть две категории начальников — командиры и штабные. Первых тяжело загнать на штабную должность, вторые стремятся на командирскую должность уйти. Но почти любой командир может быть начальником штаба, а вот далеко не каждый штабист пригоден к командной должности. Поэтому им приходится сидеть в штабах-канцеляриях и корпеть над бумажками. Помните, как К.К. Рокоссовский характеризовал Георгия Жукова, когда он еще его подчиненным был? «Штабную работу органически ненавидит». Кое-кто в этом видит недостаток Жукова. А слова «ненавидит» и не «знает», или «не способен выполнять» — это не синонимы. Военные понимают, что Рокоссовский дал положительную характеристику своему подчиненному — командир. И, скорей всего, написал это в характеристике по просьбе самого Жукова, чтобы никто его каким-нибудь начштаба не загнал.

Когда наркомом обороны пришел С.К. Тимошенко он, зная, конечно, об этой характеристике, Георгия Константиновича поставил Начальником Генштаба. Зачем это нужно было — сейчас сказать трудно. Василевский утверждал, что Сталину показалось некорректным после Финской войны сменить наркома обороны, а начальника Генштаба оставить прежнего. О Тимошенко уже видно даже заикаться в свете политики партии боялись, поэтому Александр Михайлович и соврамши. Вопрос с начальником Генштаба не мог быть решен без участия наркома. Это его подчиненный, а не Сталина. Не нужно Сталину приписывать, что он всех сам в стране назначал, он грамотным руководителем все же был, а не самодуром.

Только одно могу предположить, что Жуков имел боевой опыт, а у Шапошникова его, кроме как в германскую, не было. Нужен был командир, который мог бы перестроить работу штаба под условия приближающейся войны, а дальше уже и штабного можно ставить опять на должность. До Жукова еще и К.А. Мерецков успел в этом кресле посидеть, но, кажется, не совладал с тем болотом. Там болото было исторически сложившимся, почти все военспецы Троцкого шли не в командиры, а в начальники штабов. Вот Тимошенко и выдвинул туда человека, который мог одним командирским голосом привести штабных в «трепет и изумление». Кажется, это ему удалось. Всю войну эти крючки по фронтам летали в командировки и не бухтели, строя из себя элиту. Только уже после смерти Сталина стали изображать из себя главных действующих лиц и писать, что вот как неправильно их из теплых кабинетов Генштаба посылали в войска. И стали всячески в мемуарах выпячивать свою роль «организаторов побед». Вот в этом я вижу причины загадочных появлений в «восстановленных» главах книги Рокоссовского многочисленных упоминаний о Генштабе. Именно туда для редактуры и цензурирования поступали рукописи мемуаров, там они и дорабатывались. А сами генштабисты свою роль в ВОВ описывали так, что до сих пор у историков при слове «Генштаб» в зобу от восторга перехватывает. И С.М. Штеменко катанул мемуар в подобном ключе. Представил себя особо значительным лицом в командовании. Поэтому получилось у него местами нечто удивительное. Например, вот как, находясь в Тегеране, работал Верховный: «На протяжении всего срока работы конференции я занимался своим делом: регулярно три раза в день собирал по телеграфу и телефону ВЧ сведения об обстановке на фронтах и докладывал их Сталину. Как правило, доклады мои слушались утром и после заседания глав правительств (а заседали они обычно по вечерам).