class="p1">— Аркадий Григорьевич! Подпиши запрос в адрес начальника УФМС! Помоги хорошему человеку! Ну ведь имеет он право на русский паспорт!

Генерал почитал бумаги и подписал. И я поехал к начальнице миграционной службы. Тоже тетка-генерал. Договорился через пресс-службу интервью взять, а после записи бумажки с депутатским запросом ей и подсунул. Она посмотрела, головой покачала и говорит:

— Нет. Не дадим ему паспорт. Но если он в суд подаст и выиграет, мы возражать не будем. Наш представитель промолчит. Понял? Только из уважения к Аркадию Григорьевичу!

Я нашел адвоката, молодого татарина, который узбеков от депортации спасал. Говорю:

— Помоги парню. Денег у него нет, я тебе заплачу немного. Делов на два заседания!

Дамир подумал и взялся. Вот есть же такие люди! Кстати, он у Шаймиева[646] когда-то работал личным помощником, да съели его и выкинули из Казани. Какие-то клановые разборки. К моменту суда у Женьки уже три своих мебельных магазина было. Умеет парень работать. Спит по пять часов, две пачки сигарет выкуривает, банку кофе за день выпивает и все чего-то строчит на ноуте. Но каждый день утром и вечером с Айшей своей по скайпу болтает. Час утром, час вечером.

— О чем ты с ней говоришь-то?

— О любви. О том, как поженимся, как снимем дом, как деток рожать будем. О том, как скучаю по ней. О том, как хочу…

На суде нужно было доказать, что в феврале 1990 года Женя был прописан в Ленинграде. Архивов нет. Точнее, в архивах нет данных. Но есть возможность доказать свидетельскими показаниями. А какая-то дальняя родственница в Ленинграде жила. И вроде как Женя у нее останавливался. Но ни фамилии не помнит, ни адреса. Начал я ее искать. Как нашел, даже рассказывать не буду. Чудом. А еще большее чудо было уговорить ее в суд прийти. Лена мне тогда сказала:

— Всевышний не посылает людям испытания, которые они не могут выдержать.

Часто эти слова вспоминаю. Особенно сейчас.

На суде была какая-то девица из УФМС. Судья спрашивает:

— Ваша позиция?

Она отвечает:

— На усмотрение суда.

Не соврала тетка-генерал. Я потом Крамареву низко поклонился. Вот что значит авторитет честного человека. Казалось бы, все вокруг продажное, все фальшивое, ан нет! Есть крупицы. Как янтарь в балтийском песке. Иногда жизнь волнами на берег выкидывает по чуть-чуть. Короче, выиграли мы этот суд. И через месяц дали Женьке паспорт. А еще через месяц — загран. Казалось, покупай билет, лети к Айше! Но Женя говорит, надо сперва на свадьбу накопить, потом здоровье в порядок привести, а потом работу в Малайзии найти. И я его увез в Таиланд. Год почти он плавал и себя в порядок приводил. Окончил курсы дайвмастерские[647], отъелся чуток. Но каждый день по два часа с Айшей. И даже чаще. Как у нее какой перерыв на работе, так сразу ему звонит. Ох, голубки!

Потом мы с женой поехали по делам в Куала-Лумпур. Что-то надо было из документов для тайской рабочей визы нам оформить. И в аэропорту нас Айша встретила, надо было ей от Женьки подарок привезти. Ну малайка как малайка. Не просто обычная, а совсем. И что в ней Женька нашел? Ну неисповедимы пути любви. Совсем неисповедимы. Видимо, все-таки на небе эти штуки решаются, не на земле… А потом я глянул на Айшу, когда мы ей какую-то фигню от Жени передали. Как у нее глаза лучезарными стали, как в них бисеринки слез вспыхнули, как капельки росы июльским жарким утром, и понял: а ведь она все-таки красивая в своей необыкновенной любви!

Конец у этой истории счастливый. Женя нашел работу в Куала-Лумпуре. Получил рабочую визу. Стал менеджером государственной туристской компании и зарабатывает больше невесты. Да, они поженились два года назад. А в апреле у них родилась дочка Малика. Женя теперь и не Женя вовсе. И фамилия у него малайская. И имя. Такая вот история…

ПЧЕЛКА МАЙЯ

Майя родилась сто пять лет назад, летом 1914 года, в Петербурге на Васильевском острове. В чужом доме. Моя бабушка приехала из экспедиции по Саянам[648] и прямо с вокзала пришла в квартиру кузины. Прилегла на диван и родила. Бабушка слепая была на один глаз — в детстве няня неудачно открыла бутылку лимонада на кухне, пятилетней девочке осколком выбило глазик. Очаровательная девчушка была, красавица. Родители души в ней не чаяли. Ну и потакали во всем, конечно. Никогда домашней работой не загружали, вообще никак. Сестры и братья по дому прабабушке помогали, а младшенькую берегли.

Бабушка выросла, окончила Высшие женские курсы, поехала с братом в Сибирь помогать карты делать и там влюбилась в своего начальника. И он в нее. Он женат был. Попросил развод. Они повенчались. Бабушка уже беременная была. Родился сначала сын Эллий, потом вот Майя. А уже потом, через четыре года, — моя мама. Дедушка однорукий был. Точнее, рука правая была, но однажды упал с лошади, сломал, а врача в экспедиции не было, кости не срослись, мышцы атрофировались. Всю оставшуюся жизнь так и проходил с рукой в кармане. В 1935-м умер от тифа. Тоже в экспедиции. Майя говорила, что повезло, иначе расстреляли бы через пару лет. Он меньшевиком[649] был, Сталина знал, Урицкого. С Лениным переписывался, но считал его негодяем, а Троцкого уважал. Его ранняя смерть спасла и бабушку, и Майю, да и всю семью от репрессий. Бабушка его переписку с вождями сожгла от греха подальше в 1937-м. И свой финский паспорт, и английский. И мамину метрику. Просто пошли в загс на Охте и сказали, что потеряли. И стала Майя не Розой Марией, а просто Марией. И мама стала просто Маргаритой, а не Маргарет Лилиан. А бабушка так и осталась Дэзи Маргарет.

Майя окончила Ленинградский университет в 1936-м. Стала сначала рядовым геологом в институте, а потом сразу тоже начальником. Войну встретила начальником экспедиции. Искала марганцевые руды на Урале. Когда из Ленинграда началась эвакуация, Майе дали квоту на родных — на барже Геологического института можно было родственников научных работников отправить. Майя отправила бабушку, сестру и брата. А моя мама не поехала, она мужа ждала арестованного. Ей говорили, что он в «Крестах». Она передачи носила вместе с его сестрой, моей крестной Эммой. Мужа арестовали прямо на свадьбе — как английского шпиона, потому что на маме женился. А маму не тронули, потому что паспорт у нее уже советский был и