– Всё. Хватит, – ударяю по столу и поднимаюсь с диванчика.

– Джо…

– Ты заврался, Эдвард. Ты выдумал всё это, чтобы я снова помогала тебе и вернулась в эту дыру. Ты никогда не заботился обо мне так, как я о тебе. Ты выдумал Гарри… ты… ты заставил меня влюбиться в него. Ты внутри смеялся надо мной, над моей глупостью и теперь смеешь приезжать сюда, чтобы вывалить всё это дерьмо, которое придумал. Ради чего? Господи, Эдвард, хватит. Тебе двадцать пять лет, и у тебя ни черта нет. Ты не можешь вырасти. Ты живёшь в каком-то выдуманном мире и считаешь, что я что-то должна тебе, как и другие. Знаешь, я даже могу точно сказать, зачем ты лжёшь сейчас. Ты без меня трусишь начать бизнес с нуля. Ты не хочешь поставить себя под удар, как и раньше. Я прикрывала тебя перед Нэнси. Я защищала тебя от неё, и она никогда не пила. Ты врёшь. Хватит с меня всей этой чепухи…

– Но, Джо, поверь мне. Прошу тебя, я не лгу сейчас. Да, может быть, я был не самым хорошим другом, но я любил…

– Закрой свой рот! Ты никогда не любил меня! Никогда! И я тебя тоже! Ты стал Гарри, чтобы проучить меня, отомстить мне! Ты отомстил! – Я кричу, привлекая к нам посетителей заведения.

Провожу ладонью по лицу от отчаяния и боли, которая с новой силой сдавливает моё и так уже израненное сердце.

– У тебя нет никакого брата близнеца, ты трусишь взять на себя ответственность за свои слова и поступки. Ты так постоянно делал. И я с тобой закончила, Эдвард. Ты не Гарри и никогда им не был. Ты просто хорошо изучил меня и предстал передо мной тем, кто, действительно, может меня заинтересовать. Ты играл со мной, а я тебе верила. В каждое твоё слово верила. В каждую улыбку. Каждому поцелую. Всему верила и прощала тебя. Думаешь, я счастлива здесь? Нет. Ты заставил меня пройти через ад. Ты вынудил меня увидеть, что ты можешь быть лучше, чем есть. Ты последний подонок, Эдвард, как и твоя мать. Ты причиняешь боль, и тебе хорошо от неё. Но больше со мной этот трюк не пройдёт. Забудь обо мне и никогда не смей подходить, понял? Никогда. Между нами больше ничего нет. Ты для меня никто, и я прощаюсь с тобой навсегда. Прекрати быть трусом, Эдвард. Начни бороться за то, что тебе дорого, или хотя бы найди это в конце концов. Но наши пути разошлись. Прощай. Это моё последнее слово, – выскакиваю из закусочной и чувствую, как щёки покалывает от холода. По ним вновь катятся слёзы, и так горько внутри. Я больше ничего не понимаю и не хочу понимать. Я отпускаю Эдварда и начинаю учиться жить без Гарри и воспоминаний о нём. Хватит с меня подобного. Хватит влюбляться не в тех.

Две с половиной недели спустя…

Сан-Франциско

Гарольд

– Ещё, – еле ворочая языком, достаю деньги и кладу на барную стойку.

Почему люди спиваются? Потому что теряют самих себя. Всё теряют. Становятся жалкими и трусливыми. Они боятся сделать хоть что-то. У них опускаются руки. Всё опускается, даже член. И вот я теперь тоже словно растёкшееся дерьмо, как и другие. Я изменился за эти месяцы. Я упал на дно. Мне не стыдно. Ни капли. Я сдохнуть хочу от боли и от отвращения к себе.

Моя свадьба состоится через три дня. Сегодня у меня мальчишник. Весело. Ничего не скажешь. У меня за спиной голые девицы крутятся на шестах. Мои друзья… хрень это, а не друзья. Никого нет рядом со мной.

Мне плохо и гадко. Ещё мутит от алкоголя. Из меня скоро всё пойдёт обратно. Гадко. Тупой козёл я, вот кто я. Сам себя раздражаю.

Скатываюсь кое-как с барного стула. Расталкиваю людей. Натыкаюсь на них, возмущаясь тому, что они, вообще, попадаются на пути. Сидели бы по кабинкам, нет, мне же нужны ещё препятствия, чтобы поцеловать грязный пол. Класс…

Выхожу на прохладный ночной воздух, и меня качает из стороны в сторону. Зрение размытое. Желудок болит. Или это сердце. Я не в том состоянии, чтобы разбираться.

Плетусь по улице. Просто плетусь, из моей памяти выскальзывают все обстоятельства того, почему я здесь, и куда мне идти. Дерьмо такое. Я это дерьмо.

– Дерьмо, – бормочу себе под нос, облокачиваясь о стену, и ощупываю карманы своих джинсов. Зачем? Чёрт его знает. Не помню.

– Выглядишь, конечно, ужасно, Гарри.

– Сам знаю, – бурчу я, пытаясь оттолкнуться от стены, но почему-то сползаю по ней.

– Тебе плохо?

Докатился, слышу голоса и разговариваю с ними. Дебил.

– А по мне не видно? Мне офигенно… я крутой, мать его. Я такой крутой… мудак я. Хватит болтать со мной. У меня… с языком что-то… он распух, – прикрываю глаза и вытягиваю ноги. Спать хочу.

– Поднимайся давай. Пахнет от тебя тоже ужасно. Прекращай пить, этим ты никому не поможешь. И ты не крутой, Гарри. Ты просто жалкий, – меня вроде бы трогает кто-то. Вот чёрт, банда уличная. Сейчас обчистят карманы и разденут. Плевать.

Но меня ставят на ноги. Я открываю глаза, и всё плывёт перед ними. Кто-то напротив меня стоит. Кто-то знакомый… не помню.

Отключаюсь моментально, падая в очередное забытьё. Продолжаю плыть. Меня вертолётит. Чёрт… сейчас рыгать буду. Вот это я надрался. Темно, и меня так крутит. Голова болит. Гордо дерёт от сухости. Привкус гадкий. Или это я сам такой.

Ощущаю под ладонью мягкий и прохладный матрас. Мои слюни стекают по щеке, и я лежу на подушке. Голый я. Так… нет. Я ни с кем не трахался. Я не помню… Боже, как мне плохо-то.

Со стоном переворачиваюсь на спину и приоткрываю глаза. По ним бьёт яркий свет. Стону и закрываю лицо одеялом.

Меня домой привезли, скорее всего. Да, воспоминания немного возвращаются, и я поймал «белочку». Класс. Мой первая «белочка». Можно меня поздравить. Так недалеко и до клиники.

Заставляю себя встать, хотя глаза открывать лень. Они болят. Всё болит. Каждая мышца. Меня шатает. Натыкаюсь на стены. Я их не помню. Не знаю, где я. Плевать. Хочу пить и в туалет. Картинка прыгает перед глазами. Вижу душевую кабинку. Отличная возможность сделать два дела сразу. Кайф.

Прохладный душ немного приводит меня в порядок, но ещё бы пару таблеточек и револьвер для пущего эффекта. Открываю душевую кабинку и оглядываю небольшую ванную. Хватаю полотенце и вижу эмблему отеля. О-о-о, да я номер себе снял. Это похоже на меня. Я часто зависал в отелях, видимо, от прежних привычек мне никак не избавиться.

Бью себя по щекам, чтобы проснуться, и выхожу из ванной. Тяну носом аромат кофе и прохожу в спальню, совмещённую с гостиной. Столик, на нём стоят кружка и завтрак. Тошнит от него.

– Пришёл в себя? – Резко дёргаюсь от знакомого голоса и поворачиваю голову к окну.

Из моего горла вырывается рык, и я моментально нападаю на гостя. Моя чёртова копия отскакивает в сторону, я падаю на пол и скулю от боли.

– Я убью тебя, козёл! Я тебя сейчас сброшу на хрен с этого этажа! – Ору я, поднимаясь на ноги.

– Гарри…

– О-о-о, ты моё имя вспомнил?! Вспомнил да, ублюдок? После того как предал меня? Я тебя убью! – Дёргаюсь в сторону Эдварда, убегающего от меня на другой конец комнаты. Моё полотенце падает с бёдер. Ноги путаются, и я снова с грохотом падаю.