ослеплять вас. Я не верю, чтоб люди серьезно думали о Боге и добре, совершая грабительства и подлоги» (цит. по: Потапчук И. В. Дело игуменьи Митрофании // Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века. Тула, 2007. С. 156).

490

В наброске из записной книжки 1875–1876 гг., который отнесен публикаторами ПСС к неосуществленному замыслу «Отцы и дети», упоминание имени Митрофании сопровождается иронической филиппикой в адрес адвокатов (см.: «Митрофания. И кричит адвокат исступленно-либерально-заимствованно, и ударяет по сердцам исступленно-либерально-заимствованным…»). В окончательном варианте майского выпуска «Дневника писателя» за 1876 г. всю первую главу (состоящую из пяти главок) Достоевский посвятил «делу Каировой», стенографический отчет о котором печатался в газетах в конце апреля — начале мая 1876 г. Одна из важнейших «линий» этой главы — ироническая полемика Достоевского с позицией и словоблудием либерального адвоката — защитника подсудимой — Е. И. Утина. Если в задуманной главке этого же выпуска, посвященной «процессу» игуменьи Митрофании, адвокатскому словоблудию также предполагалось уделить значительное внимание, то резонно предположить, что именно разработка «дела Корниловой» и заставила писателя отказаться от включения в майскую книжку еще одного судебного «сюжета» со сходной расстановкой некоторых оценочных акцентов.

491

Среди подготовительных материалов к «Дневнику писателя», записанных вскоре после премьеры пьесы «Волки и овцы» в Александринском театре (8 декабря 1875 г.), содержится такой набросок: «Островский и Шекспир, а было время, когда этому поверили <…> и вдруг такое иссякание».

492

Кони А. Ф. Избр. произведения: Статьи и заметки. Судебные речи. Воспоминания. С. 867.

493

Там же. С. 866.

494

Там же. С. 869.

495

См.: Шамаро А. Дело игуменьи Митрофании. Л., 1990. С. 70.

496

Кириков Б. М., Кирикова Л. А., Петрова О. В. Невский проспект: Дом за домом. С. 327.

497

Перед этим А. А. Краевский жил в доме купца Ф. Лопатина на углу Невского и набережной Фонтанки. В адресной книге 1844 г. зарегистрирован уже новый адрес Краевского — на Невском, в доме № 85 (соврем. № 82) (см.: Нистрем К. Адрес-календарь санкт-петербургских жителей, составленный по официальным документам и сведениям. Т. 2. С. 469).

498

Первым, как кажется, допустил эту ошибку С. А. Рейсер (см.: Рейсер С. А. Революционные демократы в Петербурге. Л., 1957. С. 62–63). Хотя в другом месте своей книги он сообщает, что до мая 1843 г. Краевский жил в доме Лопатина на углу Невского и Фонтанки (Там же. С. 23), а в примечаниях указывает, что в середине 1850-х гг. «Краевский жил на Грязной (ныне ул. Марата, недалеко от Невского)» (Там же. С. 155). Эта ошибка тождественно повторена в кн.: Пини О. А. Чернышевский в Петербурге. Л., 1978. С. 78–79. А в книге В. А. Мануйлова и Г. П. Семеновой «Белинский в Петербурге» (Л., 1979. С. 226–227) даже красочно изображается, как году в 1844–1845-м великий критик шел в редакцию «Отечественных записок» из своего дома на углу Невского «по малолюдной набережной Фонтанки до Симеоновского моста (ныне мост Белинского)» и затем, «у моста повернув направо <…> по короткой Симеоновской улице (ныне ул. Белинского) выходил на Литейный проспект прямо к дому Краевского». Из известной нам литературы лишь в книге «Некрасов в Петербурге» правильно указано, что в 1832–1845 гг. дом на Литейном принадлежал барону Шлиппенбаху, в 1845–1857 гг. — тайному советнику П. Д. Норову, и лишь «затем его купил А. А. Краевский» (Ломан О. В. Некрасов в Петербурге. Л., 1985. С. 137). Справочными изданиями XIX в. такой вариант смены владельцев дома на Литейном полностью подтверждается.

499

Путеводитель. 60 000 адресов из С.-Петербурга, Царского Села, Петергофа, Гатчина [так!] и проч. 1854. СПб., 1854. Отд. I. С. 129.

500

[Греч А. Н.] Весь Петербург в кармане: Справочная книга для столичных жителей и приезжих. С новейшим планом С.-Петербурга. С. 55, 62.

501

См.: Указатель к Атласу 13-ти частей С.-Петербурга 1849 г. С. 5 (2-я пагин.).

502

Иллюстрированный альманах. Издание И. И. Панаева и Н. А. Некрасова 1848 г. Факсимильное воспроизведение. [М., 1990]. С. I.

503

Узнаваемость изображенных на карикатурах Н. Степанова известных лиц явилась даже одной из причин запрещения «Иллюстрированного альманаха» при повторном прохождении им цензуры осенью 1848 г. В постановлении Главного цензурного управления указывалось, что издание запрещается «как по самому содержанию этой книги, так и по причине приложенных к ней литографированных рисунков, заключающих в себе карикатурное изображение известных лиц, оскорбительное для чести их». При этом указывались имена Кукольника, Булгарина, Краевского, Брандта, Каратыгина. Белинский, Даргомыжский, Достоевский в этом перечне не упоминались (см.: Русская литература. 1977. № 2. С. 124).

504

Иллюстрированный альманах. Вклейка № 5 после титульного листа.

505

Панаев И. И. Литературные воспоминания. Л., 1950. С. 342–343.

506

Достоевский в русской критике. М., 1956. С. 46.

507

Достоевский вполне определенно свидетельствует об этом в «Дневнике писателя» 1877 г. Вспоминая об интересе Белинского ко второй своей повести «Двойник», Достоевский пишет: «Он [Белинский] повестил об ней, еще не зная ее, Андрея Александровича Краевского, у которого работал в журнале, с которым и познакомил меня и с которым я уговорился, что эту новую повесть „Двойник“ я, по окончании, дам ему в „Отечественные записки“…»

508

См.: Русская старина. 1904. Т. 118. С. 584 (письмо А. А. Краевского к князю В. Ф. Одоевскому).

509

Речь идет о романе «Неточка Незванова», который будет напечатан в «Отечественных записках» только в 1849 г.

510

Достоевский в это время живет в «ассоциации» братьев Бекетовых на Васильевском острове в доме титулярного советника В. Солошича на Большом просп., № 3 (соврем. № 4).

511

Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 9. С. 619.

512

Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников. Т. 1. С. 237.

513

Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 9. С. 679. Также см.: Милюков А. П. Литературные встречи и знакомства. С. 105–131.

514

Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 9. С. 679, 672.

515

Там же. С. 479.

516

В последующих переизданиях два последних рассказа были объединены Достоевским под одним названием «Чужая жена, или Муж под кроватью».

517

Цит. по: Бельчиков Н. Ф. Достоевский в процессе петрашевцев. М., 1971. С. 188.