В покои Ярослава, топая сапогами, влетел гонец. На него зашикали:

– Ты что, дурень! Князь такого не любит, а уж княгиня тем более. А она ныне у князя!

Тот едва выдохнул на бегу:

– А мне… к ним обоим… и нужно!

– Зачем?!

– Дело есть!

Какое дело могло быть у гонца к князю и княгине одновременно? Но остановить не успели. Услышав шум, на пороге своей комнаты показался Ярослав:

– Что случилось?

– Княже, к нам гости едут!..

– И что? – чуть приподнял левую бровь Ярослав, что означало неприятное удивление. Эка невидаль гости! Да их каждый день десятками, если не сотнями в Киеве считать можно, и на княжьем дворе тоже.

Тут гонец прочувствовал важность момента:

– Сваты! – Замотал головой: – Ой ка-аки-ие-е…

Ингигерд тоже подошла, тревожно посмотрела на гонца и на мужа, тот кивнул дурню:

– Войди, чего орать на весь дворец?

Спокойно сел в кресло, вытянул ноющую (видно, к дождю) ногу. Ингигерд тоже присела, но на краешек покрытого богатым полавочником сиденья, тревожно вглядываясь в гонца.

– Ну, теперь говори толком, что за сваты.

Парень набрал воздуха, словно собираясь прыгнуть в холодную воду, и затараторил:

– Сваты издалека едут, от короля этой… как ее… Хранции!

– Франции, – невольно поправил его Ярослав. Он ничего не знал об этой стране, просто слышал название, когда упоминались противники германского короля.

– А? Чего? Ага, Франции. Княжну сватать за ихнего короля!

Ингигерд с мужем переглянулись, только что у них шел разговор о том, что из-за недостатка королей Анна остается в девах.

Стараясь сдержать любопытство, князь поинтересовался:

– С чего ты взял?

– Дык меня вперед прислали, чтоб сообщил. Они-то медленно едут, там один епсископ…

– Епископ.

– Ага, епсископ, на каком-то чудище, лошадь не лошадь… Уши длинные, сам серый…

– Кто, епископ?! – ошалел от дурацких объяснений Ярослав.

Некоторое время гонец также ошалело смотрел на князя, а потом махнул на него рукой:

– Не… лошадь его!

Ингигерд, не выдержав, расхохоталась, к ней присоединился Ярослав. Только парень стоял, недоуменно таращась на смеющихся супругов. И чего они, правду же говорит, лошадь и впрямь странная – серая, с большущими ушами и противнейшим голосом! Отсмеявшись и утерев слезы, Ярослав взмолился:

– Я буду задавать вопросы, а ты отвечай. Только про лошадь не надо, ладно?

Гонец серьезно кивнул.

– К нам едут сваты от короля Франции?

– Да.

– Среди них епископ…

– Епсископ, – поправил князя гонец. Ингигерд снова хрюкнула, не в силах сдержаться.

– Хорошо, епсископ на какой-то странной лошади.

– Ага, – с радостью согласился парень и раскрыл было рот, что объяснить про уши и противный голос, но князь остановил:

– Про лошадь не надо.

– Ага, – уже покорно согласился дурень.

– Тебя отправили вперед, чтобы предупредил нас.

– Ага.

Ярославу хотелось фыркнуть, мол, заладил: «Ага, ага», но решил не сбивать парня, не то начнет все снова.

– Кто отправил?

– А? Меня? Так это… наш воевода… Он говорит, мол, езжай к князю, скажи, что тут этот епсископ едет на лошади… А то испугаются, лошадь-то…

– Не надо про лошадь, – взмолился князь.

– Так это мне сказали, чтоб я сказал про лошадь, что она с такими ухами…

– Осел! – не выдержал Ярослав.

– Кто? – вытаращил глаза парень.

Ингигерд смеялась, уткнувшись лицом в ладони, едва сдерживался и сам князь.

– Это не лошадь, это осел. Морда вроде лошадиная, – попробовал он спокойно объяснить гонцу, – сам серый, а уши длинные торчком, вот так. – Ярослав показал руками, какие у осла уши.

Парень, ткнув в князя пальцем, обрадованно согласился:

– Во, похож!

Княгиня уже постанывала от смеха. Ярослав замахал на дурня руками:

– Ой, уйди, потом позову, уйди!

Тот, растерянно оглядываясь, отправился к выходу.

– Когда они приедут? – сквозь слезы выдавил ему вслед князь.

– Дык… дня через три.

– Иди! – Ярослав повернулся к жене: – Успеем отсмеяться.

Немного позже он все же поговорил с Коркошкой, как звали парня, заранее предупредив, чтобы о лошади ни слова. Тот серьезно согласился:

– Не, я молчок, что я не понимаю, что ее ослом зовут? Ну и ухи у этого осла!..

Ярослав застонал:

– И про осла не надо. Говори про епископа.

Вообще-то парень оказался толковым, только очень уж сбитым с толку видом осла и важностью своей миссии, словно не появись он в Киеве, и послов не встретили бы.

Из него удалось выудить, что от короля Франции Генриха (знать бы еще, кто это!) в Киев едут важные послы сватать княжну для самого короля. Генрих наслышан о красоте и воспитанности княжны и хочет сделать ее королевой Франции. В Киеве будут дня через три, потому как этот… ну, про которого нельзя говорить, скачет очень медленно. Даже не скачет, а перебирает ногами. Нет, он старается, но уж слишком медленно выходит. А ухи у него!..

– Все! – поднял руки Ярослав. – Ты снова начал про ослиные уши.

Парень закрыл рот руками и только с испугом вращал глазами.

– Еще что про послов знаешь?

– А ничего. Меня же сразу отправили, чтоб я раньше успел сказать…

– Про уши я уже слышал!

– Про послов, – почти обиделся Коркошка.

Но в целом он остался доволен: накормили таким, чего отродясь не ел, спать уложили на мягком, лошадь тоже овсом попотчевали и обратно отправили со снедью на дорогу и золотой монетой за хорошее известие.

На обратном пути он, встретив тех самых послов, издали заорал:

– Я все князю обсказал – и про осла, и про епсископа!

Хорошо, что те не разобрали. Главное, что их интересовало: далеко ли до Киева?

– Не, – обрадовался парень, – дня два таким ходом, как вы едете.

Глаза толстого епископа, едущего на осле, округлились:

– Мой бог! Каких же размеров земля у этого короля?! Мы едем уже, кажется, целую вечность, а до его столицы еще два дня пути!

Чтобы послы не плутали, парень вызвался вернуться и проводить их. Предложение было принято с благодарностью. Немного понимавший славянские языки сопровождавший послов венгр Андрэ попытался выяснить у парня, какова собой княжна. Тот восхищенно мотал головой: