Фокс встретился с ним взглядом и кивнул в знак того, что узнал его. Чтение доклада было в самом разгаре, но теперь поза Пирса изменилась. Он весь как-то напрягся, и его самоуверенность значительно поубавилась. Когда он бросил взгляд в их сторону во второй раз, Фокс перегнулся через одного из санитаров и, дотронувшись до рукава Макайвера, прошептал что-то ему на ухо.

— Вы в порядке, мистер Макайвер?

На этот прямой и, в общем, достаточно простой вопрос Макайвер ответил решительным кивком, на который Фокс очень рассчитывал.

— Вы уверены?

Ещё один решительный кивок. Фокс переключил внимание обратно на сцену и слегка улыбнулся Пирсу, в глубине души надеясь, что улыбка вышла самоуверенная. Пирс нервно провёл пальцами по волосам, откинулся на спинку стула и устремил взгляд сначала в потолок, потом на поверхность стола. Чтение доклада близилось к концу. Пирсу было предложено сказать несколько слов о планах на будущее. Когда все в зале дружно зааплодировали, Фокс тоже зааплодировал. Звук аплодисментов не понравился Макайверу. Он прижал ладони к ушам и протяжно застонал. Когда Пирс встал и аплодисменты смолкли, стон Макайвера стал отчётливо слышен. Санитары, как могли, пытались успокоить Макайвера.

— Нет, нет, нет, — повторил он несколько раз.

— Будет лучше, если мы его выведем, — шепнул Фоксу один из санитаров. Фокс кивнул.

— Я присоединюсь к вам через минуту, — сказал он.

Все как один, повернув головы, наблюдали за тем, как санитары уводят прочь стонущего Макайвера. Потом они повернулись обратно к Пирсу, ожидая обычного, отточенного до мелочей выступления — выступления сильного, уверенного в собственных силах руководителя. Пирс осушил свой стакан с водой. Ему налили ещё. Секунд через пятнадцать — двадцать он начал свою речь.

И прекрасно. Фокс не сомневался, что кто-нибудь из тех, кто слышал его ранее, заметит какие-то перемены в поведении оратора.

А ты неплохой актёр, подумал он про себя.

Но с другой стороны, для него это было не внове. Минут через пять Фокс опять перехватил взгляд Пирса и несколько раз беззвучно хлопнул в ладоши, сопроводив свои действия одобрительным кивком. Потом он устремился к дверям, доставая на ходу телефон, будто за тем, чтобы сделать звонок.

Макайвер сидел в вестибюле отеля с газетой в руках и, водя пальцем по строчкам, читал одну из публикаций.

— Вроде оклемался, — сказал Фоксу один из его телохранителей.

Фокс устроился на диване рядом с Макайвером и спросил, узнал ли он кого-нибудь на сцене. Макайвер покачал головой.

— Вы в этом уверены? — не сдавался Фокс.

— Абсолютно, — отозвался Макайвер.

Фокс протянул ему брошюру «Ваши мечты в наших руках». На задней стороне обложки красовались портреты сияющих улыбками основных игроков.

— Это он? — спросил Фокс, ткнув пальцем в лицо Стивена Пирса.

— Он был в зале.

— Да, был.

— Он мне незнаком.

— Его не раз показывали по телевизору, его фото не сходит с первых полос газет. Его зовут Стивен Пирс. Я почти на сто процентов уверен, что вы некогда знали его под именем Соколиный Глаз.

Макайвер опешил. Он изумлённо уставился на Фокса.

— Вы ошибаетесь, — заявил он.

— Война давным-давно окончилась, — стоял на своём Фокс. — Вам нет никакого смысла лгать ради тех, кто одержал победу.

Но Макайвер продолжал медленно и решительно качать головой.

— Когда я могу вернуться?

— Вернуться в аудиторию? — Фокс решил, что он имеет в виду зал приёмов.

— Домой, — поправил его Макайвер.

— Он хочет сказать, в «Карстейрс», — пояснил ему санитар. — Правда, Дональд?

— Правда, — подтвердил Макайвер. — Мне здесь не нравится. — Он оглядел санитара возмущённым взглядом. — И для тебя я мистер Макайвер. По крайней мере до тех пор, пока ты не узнаешь меня поближе.

— Я вас уже почитай два года знаю.

— И ты до сих пор стажёр.

— А что, если нам всем на минутку вернуться в аудиторию? — предложил Фокс. — Просто чтобы вы хоть немного послушали его выступление?

Но Макайвер снова покачал головой.

— Нам очень не хотелось бы, чтобы ему стало хуже, — предупредил его санитар.

Фокс мысленно взвесил все «за» и «против». Получил ли он то, что хотел? Макайвер снова углубился в чтение, предварительно поинтересовавшись у санитаров, нет ли у кого из них карандаша.

— У меня есть авторучка, — предложил Фокс.

— Ему нужен карандаш, — сообщил ему всё тот же санитар. — И желательно не очень острый.

Фокс понимающе кивнул. Его телефон пискнул, возвестив о новом сообщении. Это был Тони Кай. Он спрашивал, сработал ли его план.

«Более-менее», послал ответ Фокс. Макайвер изучал портреты на задней части обложки годового отчёта, но вскоре потерял к ним интерес и, отложив в сторону брошюру, вернулся к газете.

— Ну что же, мистер Макайвер. Если пожелаете, мы сию же минуту можем тронуться в путь, — объявил Фокс. — И ещё. Я хочу поблагодарить вас за всё.

Макайвер поднялся с дивана и окинул прощальным взглядом помпезный антураж отеля.

— Арабы или русские? — спросил он.

— Извините, я не очень…

— Кому принадлежит этот отель? Это или арабы, или русские. И помяните моё слово, через год-два он будет продан китайцам. Купленная и проданная нация…

Санитары обменялись многозначительными взглядами. Один из них красноречиво завёл глаза.

— Ну вот, опять двадцать пять. Завёл старую шарманку, — сказал он.

Сетования Макайвера становились всё громче, когда санитары под руки вели его к выходу.

Высадив Макайвера и его спутников у ворот «Карстейрс», Фокс возвращался обратно в Эдинбург.

Где-то на полпути у него зазвонил телефон. Он почти не сомневался, кто это мог быть, и потому не собирался брать трубку — по крайней мере не сразу. Он заметил впереди придорожную площадку для стоянки автомобилей, включил поворотник и остановился. Номер звонившего был ему незнаком, и сообщения тот не оставил. Фокс выудил из кармана маленький цифровой диктофон. Джо Нейсмит заверил его, что зарядки хватит на восемь часов беспрерывной работы. Фокс включил диктофон, потом позвонил по этому номеру и включил телефон на громкую связь.

— Алло?

Этого он никак не ожидал. Голос был женский. В трубке раздавались взрывы смеха и чьи-то весёлые голоса.

— Позовите, пожалуйста, Стивена Пирса. Он только что звонил мне по этому номеру.

— Минуточку…

Он слышал, как трубку передавали из рук в руки. В конце концов ему ответил мужской голос.