Кер снова вспомнил, как все вокруг попадали на пол, крича от боли. От малой частички боли Мастера попадали. Даже его самого, хотя эльф еще не проходил Посвящения, пробило. Кер вздрогнул от этого воспоминания и попытался представить, каково пришлось Командору, что тот испытывал сам. Страшновато получалось... Если бы какой-нибудь маг пошел на такую боль ради власти, ничего удивительного не было бы, ради власти колдуны еще и не на то шли. Но этот... Этот пошел на такое ради других, чтобы помочь тем, кому плохо и больно.

Эльф замер на месте, вдруг поняв одну истину – его верность отныне навсегда принадлежит этому человеку, и высокородный в тридцатом поколении отпустил любимую, встал на одно колено, поднял над головой вынутый из ножен меч и принес клятву Тридцати Слов. Он клялся перед лицом небес и знал, что его клятву слышат. Рен отошел в сторону и отсалютовал эльфу одним из собственных мечей, мгновенно оказавшимся в его руке. Дварх-майор понял, что тот клянется не простой клятвой, но не удивился, успев уже немного узнать и понять это существо древней расы, живущее только во имя любви и чести. Понять и начать уважать. Рен почему-то был уверен, что настанет день, и Кер станет одним из коршунов.

Касра расширенными от изумления глазами смотрела, как клялся какому-то неизвестному ей Командору ее любимый. Клялся древней клятвой Тридцати Слов. Уже больше тысячи лет ни одни уста не решались произнести эти слова – слишком страшно небеса наказывали отступника. Девушка слышала все сказанное, но так ничего и не смогла понять. Говорили о незнакомых эльфах, о странном маге. Добрый маг? Какая-то невозможная сказка. Маги физически неспособны к доброте и сочувствию, это Касра знала точно. Она ведь слышала их чувства, знала все их помыслы и желания.

Но о маге, который царил здесь, говорили так хорошо и относились к нему с такой трепетной любовью, что девушка засомневалась. А засомневавшись, решила не делать поспешных выводов, пока сама не познакомится с тем, кто, как она слышала, уничтожил самого Повелителя Вульхаса. Поверить в это Касра, конечно, не смогла – такое не по силам эльфу, такое может совершить разве какое-нибудь божество, никак не меньше. Но Кер клялся искренне, он искренне уважал этого мага, даже преклонялся перед ним – девушка слышала его чувства обостренно, как никогда до сих пор.

Касра смотрела на любимого и размышляла. Плести логические кружева она умела лучше многих, но предпочитала скрывать свои знания и умения даже от родителей, не говоря уже о прочих. Если принять за первую посылку, что они с Кером все-таки живы, то что может следовать из этого? Многое, очень многое. И очень настораживающее. Первым и самым важным являлось непонимание того, где они находятся и кто эти странные круглоухие эльфы вокруг. Причем, эльфы, действительно не желающие зла. Никому не желающие. Это Касра ощущала четко и верила своим чувствам. Плюс их невероятное могущество – ни один из магов не способен исцелить ее раны.

Отодвинув в сторону страх, она попыталась спокойно вспомнить все, что с ней сделали палачи Синклита. Нет, она полностью права, с такими ранами не выживают, и вылечить их совершенно невозможно. Даже для самого сильного и искусного мага. И уж тем более, заново отрастить части тела, которых у нее уже не было! А ведь прошло всего пять дней. Это было единственным, что Касра поняла из разговора Кера и высокого воина, которого звали Реном. Всего за пять дней ее полностью исцелили? Это невозможно, но, тем не менее, случилось, а значит, придется принять собственное исцеление за факт и исходить уже из него. Мало того, среди непонятных эльфов не только эльфы, взять хотя бы это странное существо. Странное, но, несомненно, разумное. Девушка снова внимательно посмотрела на висящую напротив Тра-Лгаа и попыталась вслушаться в ее чувства.

Арахна была немного удивлена клятвой Кера, но испытывала к нему искреннее расположение и встревожено размышляла о чем-то непонятном эльфийке. У нее не нашлось ни одного отрицательного чувства ни к кому вокруг! Да и сама всеобщая атмосфера продолжала изумлять Касру до глубины души – душевное тепло, какая-то незримая ласка покровом, защищающим от зла, висели в воздухе. Неужели здесь нет никого, кто был бы обижен на кого-то? Девушка усиленно вслушивалась в эмосферу, но так и не смогла уловить ни одного нехорошего чувства. Что ж, кое-что она уже знает, а с остальным стоит подождать, пока не сможет узнать и понять больше.

– Идем? – подошел к вставшему эльфу Рен. Тот кивнул.

– Подождите-ка! – подошла к Керу Целительница. – Позови свою девочку, мне нужно сказать вам пару слов, чтобы не было неприятных неожиданностей.

Касра услышала ее слова и подошла сама. Неприятных неожиданностей? В чем, интересно? Кер с тревогой уставился на женщину, снова обняв прильнувшую к нему девушку.

– Значит так, милые мои, – внимательно посмотрела на молодую пару Ниит. – После исцеления в ти-анх у любого человека или эльфа довольно долго будет обостренное сексуальное желание. Так что, Касра, не удивляйся своим желаниям, не удивляйся, если тебе захочется в отношениях между мужчиной и женщиной куда большего, чем нужно обычно. В этом ничего страшного нет – просто все силы организма активированы, и гормонов, вызывающих желание, выделяется в кровь значительно больше. Ты, Кер, уж будь с ней поласковее и понежнее – после ти-анх она снова девственница.

Касра задохнулась от этой новости. Хотя да, все ведь выросло заново, у нее же внизу, кроме тазовых костей, ничего не оставалось. И желание, на самом деле не дающее девушке покоя, теперь стало понятным. А Кер улыбнулся и так поцеловал ее, что у Касры сладко закружилась голова, и холодок пробежал по животу.

– Запомни, девочка: ничего постыдного и неестественного в твоих желаниях нет, – обратилась к ней Целительница. – Даже если тебе хочется ласкать другую женщину.

Эльфийка возмущенно пискнула от этих слов, больше ни на что ее не хватило, и отчаянно покраснела, столь отчаянно, что все вокруг негромко рассмеялись, одновременно излучая такую доброжелательность, что Касра в который раз уже удивилась. Они действительно так считали, действительно были уверены, что ничего постыдного в ее желаниях нет... Но все равно, как можно вслух говорить о столь неестественных вещах?!

Девушка очень стыдилась того, что ей с детства не давали покоя подобные желания, и всегда их давила. Никогда не позволяла себе такого и никогда не позволит! Хотя желающих найти в городе было можно. Очень даже просто! Да о чем говорить, сколькие из знакомых высокородных леди грешили «особой дружбой» и делали недвусмысленные намеки юной ведьме... Но Касра не разрешала себе опускаться. И не разрешит. Она покосилась на Кера и нахмурилась – и этот туда же! Лыбится вовсю, смеется над ней, небось! Но эльф не смеялся. Раньше его бы шокировало подобное заявление, но теперь он чувствовал, что здесь ему предстоит узнать и переосмыслить очень и очень многое.

– Кстати, девочка, – снова заговорила Целительница. – Мы – не эльфы, мы совсем другая разумная раса. Куда более короткоживущая. Самоназвание – люди. В единственном числе – человек. Но мы генетически совместимы с эльфами. Почему так, я просто не знаю. Кажется, в далеком прошлом мудрые вашей расы добились этого. Зачем – опять же не знаю. Говорю тебе это, чтобы ты не удивлялась, если увидишь что-нибудь совсем не присущее эльфам.