— Спасибо, — Ваня приложил руку к груди и поклонился. — Это будет большая честь для меня.

Максим начал тихонечко закипать.

— А можно сориентировать смертоносную болезнь прицельно на голубоглазых, рыжеволосых, горбоносых, большеухих и так далее. А можно и на остряков, которые плохо понимают, когда допустимо шутить, а когда нет.

Иван воздержался от ответа, и Максим уже более спокойно продолжил:

— Между прочим, генетическое и вообще биологическое оружие активно разрабатывают во всех развитых странах. Не только фашистские режимы этим занимаются. Те же лаборатории создают, например, боевые микроорганизмы, способные поражать военную технику. Микробы, пожирающие железо, или бумагу, или пластмассу. Представьте себе: за считанные часы микробы превратят в кучу мусора самые совершенные устройства. Например, покрытие самолёта съедается за семьдесят два часа.

— Я как-то читал такой роман, — вспомнил Саша, — написан лет тридцать назад, не меньше. Кажется, он назывался «Мутант-59». В Лондоне случайно выпустили в водопровод бактерию, которая кушала пластмассу. Такие начались катастрофы!..

— Правильно, — сказал Максим, — современные ученые учитывают подобную опасность. Бактериям вживляют ген самоубийства, чтобы эта безумная армия не вышла из-под контроля… Но я отвлекся. Напоминаю главное: доставленный сюда вирус не опасен для египтян. Только для нас с вами. Всё было продумано, ребята! «Фаэтоном» занимаются серьёзные дяди, и они так же, как и вы, совершенно не хотят подвергать опасности нашу общую историю! Мы никогда не берём в прошлое опасных предметов. Видите, у нас даже оружия нет, а ведь с ним было бы гораздо легче поймать, например, вас. Но… инструкция запрещает. Это вы тащите с собой неработающие мобильники, одежду из современных материалов, косметику и прочие недопустимые вещи. Это вы оставляете владычице в подарок современный стеклянный пузырек с пульверизатором. А что если его откопает какой-нибудь Генрих Шлиман и сойдет с ума в своем девятнадцатом веке. Вы об этом подумали? Нет, вы понадеялись на традиционный русский авось. Так-то, ребята! Оглянитесь на себя, прежде чем обвинять нас в историческом экстремизме и фашисткой идеологии.

Все трое смотрели на Максима в легкой растерянности. Первой сориентировалась Аня.

— Ну, хорошо, — сказала она. — Раз вы такие умные, объясните. Допустим, сейчас в четырнадцатом веке до нашей эры египтяне не контачат с Европой. А если этот флакончик долежит здесь до Александра Македонского?

— Исключено. Вирус столько не протянет, — быстро ответил Максим, но Саша сразу почувствовал, это он только что, на ходу придумал

Видно было, рядовые исполнители знать не знают столь тонких свойств кем-то изобретенного вируса. Очень может быть, что и сами биологи, не сказали бы точно, сколько лет, а то и столетий проживут в благоприятных условиях споры этого весьма устойчивого вируса. Ведь он сохранял свою активность даже в спиртовом растворе духов! Саше только теперь пришла в голову эта мысль: спирт, одеколон, водка — универсальный антисептик. Какие там могут быть вирусы? Или для духов использовался некий оригинальный растворитель, или вирус был выведен поистине бессмертный…

Но в этой части разговора инициативу взяла на себя конечно, Аня — главный среди них знаток биологии.

— Всё равно, — заявила она, — никто не может дать стопроцентной гарантии. В виде спор микроорганизмы живут тысячелетиями. Вы что, не знаете? Вирусы — живые организмы, их поведение непредсказуемо. Есть одна очень серьезная гипотеза: многие смертельные болезни — результат чьих-то опытов с бактериями. И теперь-то мы с вами понимаем, что, например, бубонная чума, которая косила людей веками, вполне возможно, занесена в прошлое вот такими же нерадивыми путешественниками из далёкого будущего. Или брюшной тиф, или холера, от неё до сих пор нет вакцины. Всё это очень похоже на уродливые плоды генетических экспериментов с вирусами, нечаянно или нарочно занесённые в прошлое.

— Я понимаю ваш юношеский максимализм, леди, — развёл руками Максим, — но так ненавидеть своих современников! А тем более потомков. Обвинить будущее во всех смертных грехах — очень удобная позиция для современников любой эпохи. Но она нуждается в доказательствах. Разве они у вас есть?

— Есть! — ответила Аня с вызовом. — А как ещё вы объясните, неестественное поведение всех смертоносных вирусов?

— Что, что, что? — заинтересовался Максим, он явно не был полным профаном и в биологии.

Сергей же смотрел равнодушно и на лице его читалось желание поскорее свернуть всю эту бессмысленную говорильню.

— Поведение абсолютно неестественное, если следовать законам природы и логике здравого смысла, — сформулировала девушка. — Опасные вирусы убивают организм человека, который их кормит. Согласитесь, странное свойство — уничтожать собственную среду обитания и в результате погибать вместе с ней. Такой способностью, противоречащей здравому смыслу, обладает помимо, болезнетворных микробов, разве только сам человек. Вот и приходит на ум, что это порождение интеллекта, искусственно созданные организмы.

— Лихо! — Максим прямо оторопел от столь неожиданной для него мысли.

— Судите сами, — продолжала Аня, не давая расслабиться. — Что такое вирусы и бактерии? Ближайшая аналогия — паразиты. Но отношения между ними и хозяевами складываются по принципу симбиоза. Паразит заинтересован в продлении жизни хозяйского организма. Этому тьма примеров в природе. Актинии, сидящие на панцирях раков-отшельников. Или креветки, живущие вблизи горячих источников, чтобы за счет сероводорода поддерживать существование бактерий, специально выращенных у себя во рту. Термиты, которые питаются древесиной, но не способны её переваривать. Этим занимаются жгутиконосцы, живущие в кишечнике насекомых. Удали их из организма, и термиты погибнут. А крабы, которые мирно сосуществуют с кораллами, защищая их от морских ежей и получая в награду питательные жиры…

— Слушай, девочка, — перебил Сергей, — мы чего, на лекцию, что ли, пришли?

— Да погоди ты! — шикнул на него Максим. — Интересно же, и потом, я жду вывода.

— А вывод очень прост, — сказала довольная собой Аня. — Природа всегда рациональна. Целесообразность — её главный принцип, она создаёт только те виды, которые способны выжить. А вирусы чумы, холеры, тифа, различных лихорадок, наконец, СПИДа — это организмы-самоубийцы, и значит, они созданы не природой.

— Крыть, как говорится, нечем, — вынужден был согласиться Максим, — но что это даёт нам?

— Это даёт нам руководство к действию. Не умножать зло вокруг себя — вот главный принцип. Кто-то в своих ужасных лабораториях превращал безвредные и даже полезные бактерии в страшные смертоносные вирусы. Я просто уверена, изначально они не были такими — над генами кто-то потрудился. Так давайте хотя бы не распространять эту заразу.

— А что если это естественные мутации? — предположил Максим. — Под влиянием солнечной активности, например, или при изменении климата. Причины могли быть и техногенными, но почему обязательно злонамеренными?