По ходу чтения мне несколько раз приходилось останавливаться и ломать голову над темными местами, не поддающимися пониманию без ключа к смыслу написанного. В конце концов, по разным намекам и косвенным указаниям, я пришел к заключению, что старый Клаэс не решился изложить все свои знания в одной книжке, но приберег ряд существенных моментов для второй. Ни один из манускриптов не понять без другого, а потому я принял твердое намерение отыскать недостающий дневник, если только он находится где-то здесь, в пределах проклятого особняка. Несмотря на свое положение пленника, я не утратил присущей мне от природы страсти к исследованию всего неизвестного и исполнен решимости возможно глубже проникнуть в тайны Вселенной, прежде чем свершится мой жребий.

23 апреля

Все утро искал второй дневник и к полудню нашел его в письменном столе в запертой комнатушке. Он также написан на вульгарной латыни и состоит, похоже, из разрозненных заметок, относящихся к различным разделам первой части. Пролистав страницы, я мгновенно заметил ненавистное имя Ян-Хо — название канувшего в забвение, скрытого от взоров людских города, построенного в дочеловеческие времена, хранилища бесконечно древних тайн, смутные воспоминания о котором таятся в подсознании каждого человека. Оно повторяется там многократно, и текст вокруг него всякий раз испещрен грубо начертанными иероглифами, имеющими явное сходство с теми, что покрывают пьедестал, изображенный на найденном мной кошмарном рисунке. Очевидно, именно во втором дневнике кроется ключ к ответу на вопросы, касающиеся многощупальцевого чудовища и его запретного послания. Придя к такому заключению, я поднялся по скрипучим ступенькам на затянутый паутиной, внушающий ужас чердак.

Дверь чердака заклинило, чего не случалось прежде. Я несколько раз со всей силы наваливался на нее плечом, но все без толку, а когда она наконец подалась, у меня возникло четкое ощущение, будто некое гигантское незримое существо вдруг перестало придерживать ее изнутри — существо, которое улетело прочь на нематериальных, но шумно хлопающих по воздуху крыльях. Жуткий рисунок определенно лежал не на том месте, где я его оставил. Применив ключ, обнаруженный во второй записной книжке, я вскоре понял, что он не ведет прямиком к разгадке тайны. Это всего лишь ключ — ключ к тайне слишком страшной, чтобы оставлять ее без надежной охраны. Потребуются многие часы, если не дни, чтобы расшифровать ужасное послание.

Успею ли я разгадать тайну до своей смерти? Призрачные черные лапы все чаще и чаще возникают перед моим взором, и мне кажется, они увеличились против прежнего. И теперь меня неотступно преследуют туманные призраки чудовищных существ, чьи нематериальные тела кажутся слишком громадными, чтобы помещаться в комнатах. Время от времени передо мной проплывают беспорядочной вереницей уродливые лица и фигуры или издевательски ухмыляющиеся двойники портретов.

Воистину многие ужасные древние тайны Земли лучше оставить неразгаданными — кошмарные тайны, которые не имеют никакого отношения к роду человеческому и которые человек может постичь лишь ценой своего покоя и рассудка; сокровенные страшные истины, знание которых превращает любого в чужака среди людей, вершащего свой путь в одиночестве. То же касается и жутких существ, более древних и могущественных, чем человек; богомерзких существ, преодолевших безбрежные бездны времени и достигших эпох, для них не предназначенных; кошмарных монстров, что тысячелетиями дремали в немыслимых тайных логовах и глубоких подземных пещерах, неподвластные законам разума и причинной обусловленности, а ныне готовы пробудиться по воле кощунников, постигших их темные запретные символы и секретные пароли.

24 апреля

Весь день изучал на чердаке рисунок и ключ к загадочным письменам. На закате услышал странные незнакомые звуки, долетавшие, казалось, откуда-то издалека. Прислушавшись, я понял, что они доносятся с увенчанного кромлехом[97] крутого холма, который возвышается за деревней к северу от особняка. Со слов В*** я знал о существовании тропы, ведущей от дома к холму с доисторическим каменным сооружением, и подозревал, что Ван дер Хейлы имели все основания пользоваться ею по определенным датам, но до сих пор особо не задумывался на сей счет. Вновь услышанные звуки представляли собой сочетание пронзительного, резкого голоса свирели с отвратительным шипением или свистом — диковинная, чуждая слуху музыка, не похожая ни на что из описанного в анналах земной истории. Она звучала чуть слышно и вскоре стихла, но данное обстоятельство заставило меня задуматься. Именно в сторону холма тянется длинное северное крыло дома с потайным спускным желобом и запертым подвальным помещением под ним. Не кроется ли здесь некий важный момент, до сих пор ускользавший от моего внимания?

25 апреля

Сделал странное и тревожное открытие, касающееся характера моего заточения здесь. Влекомый некой зловещей притягательной силой, я двинулся в сторону холма и обнаружил, что колючий кустарник расступается передо мной, но только в одном этом направлении. Чуть поодаль там находятся полуразрушенные ворота, а среди зарослей явственно угадываются следы старой тропы. Кустарник густо растет вокруг холма и частично покрывает склоны, но на увенчанной кромлехом вершине нет никакой растительности, помимо необычного вида мха да чахлой травы. Я поднялся на холм и провел там несколько часов; внимание мое привлек странный ветер, который, похоже, непрестанно овевает угрюмые каменные глыбы и порой будто бы шепчет на удивление отчетливо какие-то непонятные, загадочные слова.

Камни эти по цвету и текстуре не похожи ни на один из минералов, виденных мной прежде. Они не коричневые и не серые, но скорее грязно-желтые с тускло-зелеными наплывами и, кажется, способны менять цвет, подобно хамелеону. Текстура камней странным образом напоминает чешуйчатую змеиную кожу и вызывает необъяснимое омерзение при прикосновении — на ощупь они холодные и липкие, точно жаба или какая-нибудь рептилия. Возле центрального менгира[98] находится обложенная булыжниками яма, назначение которой мне непонятно, — возможно, это горло давно заваленного колодца или туннеля. Когда я в нескольких разных местах попытался спуститься с холма не по направлению к дому, кустарник по-прежнему преграждал мне путь, но ведущая к особняку тропа осталась легкопроходимой.

26 апреля

Нынче вечером снова поднимался на холм и обнаружил, что шепот ветра стал гораздо отчетливее. Его почти сердитое гудение близко походило на диковинную речь, изобилующую свистящими и шипящими звуками, и напомнило мне странный свирельный напев, который позавчера я слышал издалека. После заката на северном горизонте полыхнула не по сезону яркая зарница, а мгновение спустя высоко в темнеющем небе прогрохотал гром. Что-то в этом природном явлении не на шутку встревожило меня, и я не мог отделаться от впечатления, что громовый раскат завершился звуками шипящей нечеловеческой речи, которая под конец перешла в оглушительный гортанный хохот, сотрясший небесную твердь. Неужто я начинаю сходить с ума? Или же мое недозволенное любопытство вызвало неслыханные ужасы из сумеречных сфер? До Вальпургиевой ночи осталось совсем недолго. Чем все закончится для меня?