– Нет-нет, это не по работе. Джефферсон звонил… Он ждет меня в Бостоне. Сказал, я должен кое-что увидеть.

Под ложечкой тревожно засосало. «Джефф – родной дядя Коула. Он не станет ему вредить», – сказала я себе, а Коулу ответила:

– Хм, не близко. Полдня пути… Я могу поехать с тобой.

– Ты Верховная, помнишь? – Коул дразнился. Так и знала, что однажды он обернет мои аргументы против меня же! – А я атташе. У каждого из нас свои задачи. Вдобавок Джефферсон почему-то просил не брать тебя с собой.

Я обиженно насупилась, на что Коул рассмеялся, и этот его пленительный смех с хрипотцой напоил меня спокойствием, как медом.

– Сэм и Зои могут пожить с вами, если ты не хочешь оставаться с Ферн наедине, – добавил он, кивнув на джип, откуда Ферн по-прежнему отказывалась вылезать.

– Ага. Будем спать друг на дружке. Брось! Мне хватит сил сладить с одной психичкой. Кстати о ней…

Я обошла машину и многозначительно постучала костяшками пальцев по окну.

Спустя несколько секунд авто наконец-то открылось. Вопреки моим ожиданиям, Ферн уже взяла себя в руки и, выудив с задних сидений свой единственный тканевый мешок, набитый не пойми чем, молча зацокала на каблуках к дому.

В этот момент дверь как раз открылась. Полусонная Зои, закутанная в шерстяную шаль, выглянула первой, а за ней – Сэм, как всегда, чем-то недовольный и постукивающий поварешкой по плечу. Просьба Коула забрать Гидеона из лечебницы и последить за ним до тех пор, пока не приедем мы, буквально дала Зои второй шанс. Новость о смерти Рафаэля и то не расстроила ее так сильно, как ссора-расставание с Сэмом! Теперь я сгорала от любопытства: получилось ли у нее с ним помириться? Со стороны судить было сложно. Тем более что при виде Ферн, гордо вышагивающей в их сторону, Сэм и Зои отпрянули в разные стороны и заняли боевые стойки. Чертов инстинкт.

– Вольно, ребята, мы больше не враги, – лучезарно улыбнулась Ферн, уже поднимаясь по ступенькам крыльца. Одна ее нога зависла в воздухе, а тело задеревенело, когда ей навстречу между Зои и Сэмом вдруг протиснулся Гидеон.

Я невольно вспомнила свой первый визит на ферму, когда издалека чуть не приняла Коула и Гидеона за близнецов. Раньше отличия между ними было всего два – телосложение да цвет глаз, – но теперь к ним добавилось еще одно. Это было различие в самом взгляде. Как ни всматривайся в безупречно зеленые глаза Гидеона, ты там ничего не найдешь – они абсолютно пусты. Да, я боялась проиграть Пауку. Боялась не защитить детей Вермонта и подвергнуть свой ковен опасности… Но еще я боялась не суметь заполнить ту самую пустоту и не вернуть Коулу старшего брата.

– Здравствуй, – выдавила Ферн, и я скрестила за спиной пальцы. – Ги… Гидеон, я…

– Бакс, место!

Пес выпрыгнул из плохо закрытой машины, перемахнул через Коула и кинулся к бывшему хозяину. Скуля и повизгивая, он буквально вскочил Гидеону в руки, едва не повалив того на крыльцо. Бакс до сих пор помнил его… Как должен был помнить и то, что именно Гидеон сделал им. Но такова собачья природа – безусловная любовь, которую люди не заслуживали.

Гидеон выставил перед собой руки, защищаясь от слюнявой морды, и склонил голову вбок, оглядывая перевязанную бинтами грудину пса. Коул рядом со мной затаил дыхание, наблюдая. Но ничего выдающегося снова не произошло: Гидеон лишь отстранил от себя собаку и, рассеянно поведя ладонью меж его ушами, продолжил спускаться с крыльца.

– Гидеон, – выдохнула Ферн едва слышно, когда он проходил мимо. – Гидеон…

Беспомощно бормотать его имя – это все, что она могла после того, что сделала с ним.

Гидеон и не заметил Ферн: чиркнул по ее плечу своим, одетый в дутую куртку, и заторопился в сторону конюшни. Бакс, заливисто лая, побежал за ним, виляя хвостом, как пропеллером. Походкой Гидеон напоминал дровосека: скованный, заторможенный. Каждое движение выглядело рубленым, будто кто-то дергал его за ниточки сверху. Вместе они смотрелись трагикомично: мертвый внешне Бакс и мертвый внутри Гидеон.

Ферн втянула морозный воздух сквозь сжатые зубы, но не нашла в себе сил обернуться и посмотреть им вслед. Спустя минуту те уже скрылись в конюшне. Оттуда донесся лязг и грохот, напоминающий удары молотка. Коул, давно привыкший к неудачам, лишь покачал головой.

– Раскраски Гидеону больше неинтересны, – сообщил Сэм, медленно выйдя из боевой стойки и старательно делая вид, что Ферн не существует, даже когда она оттолкнула его с прохода и молча влетела в дом, будто в свой собственный. – Он конструирует и чинит мебель с той самой минуты, как мы привезли его. Кроме этого, он больше ничего и не делает. Все торчит в своей конюшне… Правда, не знаю, насколько целесообразно было давать ему в руки молоток. Мало ли что взбредет Гидеону в голову, когда там теперь сплошь каша…

Лицо Зои сердито вспыхнуло:

– Не неси чепухи! Гидеон все еще Гидеон. Он безобиден! Кстати, ест он только шоколадные хлопья – к остальному даже не притрагивается. Мы с Сэмом заехали в супермаркет по пути, так что холодильник полон. На неделю должно хватить.

– Спасибо вам за помощь. – Улыбка Коула вышла ужасно вялой. – Поезжайте домой, дальше мы сами.

Зои и Сэм молча кивнули. Напоследок Зои обняла меня и прошептала, что обязательно заедет чуть позже на девичник с пакетом сладостей, чтобы я не сошла с ума от общества Ферн. Рассказывать о том, что произошло в Санта– Муэрте, и о нашем плане я даже не стала: этой хитрой ведьме с желтыми глазами всегда было известно куда больше моего!

– Я справлюсь, – повторила я в тысячный раз, закатывая глаза, когда следом за Сэмом и Зои провожала Коула. Перед этим он проверил исправность всего дома, начиная с бойлерной, и целых сорок минут вел с Гидеоном монолог в конюшне. Выйдя оттуда таким же хмурым, как после визитов в лечебницу, Коул сбросил очередной звонок нетерпеливого Джефферсона и с тоской посмотрел на меня.

– Береги себя, – сказали мы одновременно, когда заставили себя прервать поцелуй и разжать сцепленные руки.

Синий джип очень быстро скрылся в конце проселочной дороги, и я вдруг поймала себя на мысли, что уже скучаю. Каждое расставание с Коулом было как отказ от воды и пищи – без него я чувствовала себя слабой и несчастной, даже если ничего плохого не происходило.

«Восьми членам ковена удалось убить Анхеля…»

Я очнулась в тот момент, когда начала набирать на телефоне слова заклятия. Все внутри похолодело. Нет! Только не такой ценой! Вдохновение тоже можно обуздать. Можно же, правда?..

Я удалила новую заметку и задержалась на веранде еще на полчаса, чтобы причесать мысли и посмотреть издалека за тем, как Гидеон, мечущийся в дверях конюшни, приделывает к стулу третью ножку. Все было почти как раньше… Только ферма молчала вместе с ним: ни ржания лошадей, ни шелеста ветра, ни гомона спорящих голосов. Гидеон не отвлекался от своего занятия ни на секунду, и, устав от вида его монотонной работы, я в конце концов возвратилась в дом.