Задуматься о превратностях судьбы, которые поменяли нас с Шахином местами, мне не пришлось. От желающих спасти меня в комнате стало слишком тесно.

* * *

— У тебя в запасе еще тридцать дней.

Искандер стоял у окна в номере мнимого Фариха Старуше и смотрел на снег, который падал, и падал, и падал вот уже четвертые сутки. Как раз столько, сколько мы провели на Гордоне.

Я, забравшись с ногами и обложившись подушками, сидела на кровати. Было тепло, уютно и… паршиво.

Из четырех задач, которые мы поставили перед собой, успешно выполнили только половину. Вторую — тоже выполнили, но не с тем результатом, который ожидали. Ивара спасло чутье, он успел уйти раньше, чем Дарил добрался до его логова. Как ни странно, но я была этому рада. Он, конечно, сволочь, но… мы с ним семь стандартов пытались выяснить, кто круче. Это сделало нас едва ли не родными.

А вот помощника его взяли. Думаю, тот расскажет о последних двух годах моего бывшего конкурента много интересного.

Не повезло и Аршану. В доме, где скрывался Сиеш, его ждала засада. Скорее всего где-то прокололись именно мы, а не скайлы. Среди тел, которые остались после штурма, обнаружился и труп бывшего канира.

Я не сожалела, что не взяли живым. Понятно, что ему было много известно, но… мертвым он мне нравился больше. За себя можно и простить, за других — нельзя. А уж за тех, кто ушел… Мы в ответе за них.

Радовались недолго. Оказалось достаточно поверхностной экспертизы, чтобы вновь вспомнить о Сиеше. Убитым оказался его двойник.

У нас с Искандером результат был лучше. Сэйв, который мгновенно внедрился в тело Шахина, остановил его сердце. Жаль, Рауле успел исправить ситуацию до того, как она стала необратимой. Обнадеживало одно: на лице жреца при этом было такое безмятежное выражение, что судьбе вольного я больше не завидовала. Если не ошибалась, умирать и воскресать вновь ему придется еще не раз.

Тарас и Игорь тоже были в плюсе. Тридцать две девушки, среди которых та самая особа, которую ощутил мой ангел, и одиннадцать юношей. Самому младшему из партии — тринадцать, старшей — двадцать семь. Выглядела она не больше чем на шестнадцать. Тарас сказал, что их женщины пока не родили первого ребенка, кажутся подростками.

— Отправлюсь на Ярлтон, побуду с Юлом. Или, как говорит Аронов, сменю гнев на милость да рвану в кангорат. Познакомлюсь поближе с Кими, подружусь с Леей.

В стекле отразилась грустная улыбка Искандера. Сердце резануло болью, но я удержала готовые сорваться с губ слова. Говорить на посторонние темы было проще, чем о нас с ним.

Кажется, он считал так же.

— Через пару дней подойдет крейсер за Дарилом. Тарас собирается с ним, Хандорс обещал его девушке подданство.

Я только кивнула. Это все мы успели обговорить за те несколько часов, что обсуждали план действий. Если Искандер счел нужным повторить, то лишь для того, чтобы не касаться личного.

— А ты?

Он помедлил, потом резко обернулся.

— Я отказался от канирата в пользу брата.

Выдохнуть я смогла, вздохнуть… с трудом.

— Это из-за меня? — Получилось хрипло и… растерянно.

— Благодаря тебе, — поправил он. Я только и успела — удивленно дернуть бровью, как он продолжил: — Ты научила меня не предавать себя. Какой из меня кангор? Я — воин, мое дело защищать других.

— И давно ты это решил? — с легкой язвительностью поинтересовалась я.

Только скрыть, насколько изумлена. Проще было принять, что он в очередной раз использовал меня, пусть и из самых лучших побуждений, чем признать, что одним своим поступком лишил главного аргумента. Именно им я убеждала себя, что мы с Искандером не пара.

Несколько мгновений он молчал, потом засмеялся, закрыв лицо руками. Если бы не знала, насколько стабильна психика скайлов, могла бы засомневаться в душевном здоровье. А так даже и представить сложно, о чем думать.

Хорошо, что продолжалось это недолго, мое терпение было на пределе.

— Когда ты дождалась меня на орбите Тары.

— Когда?! — ошеломленно протянула я, давая себе возможность собраться с мыслями.

Тот день был не самым легким в моей жизни, как и заказ, который я перехватила у Ивара. Знала бы, чем все закончится… повторила бы вновь.

Заказчиком был Искандер, груз с Тары забирал он сам. Ничего необычного, такое в моей практике перевозчицы случалось. Новым было другое — покидая корабль, он внес в наш контракт дополнительный пункт: если не вернется к определенному часу, я могу считать договор расторгнутым и возвращаться на Гордон, получив неустойку.

В назначенное время он не вернулся. А я продолжала ждать, потому что заказ заканчивается лишь тогда, когда груз доставлен в пункт назначения, и никак иначе.

Мое решение оказалось роковым.

Я об этом не жалела.

— Я тогда сказал себе: если не улетишь, пойду на все, лишь бы ты была моей. Если для этого только и нужно, что отказаться от власти, которая меня никогда не привлекала, так почему бы так и не сделать.

— Ты уверен, что этого достаточно? — сползла я с кровати, проклиная и демонов, и ангелов. Догадывалась, что разговор будет непростым, но чтобы так…

— Не уверен, — замолчал на мгновение, лукаво улыбнулся, — но готов немного подождать, давая возможность свыкнуться с мыслью, что тебе никогда не стать канной.

Хмыкнув от неожиданности, вот уж из-за чего не стала бы расстраиваться, тут же замерла, от пришедшей в голову мысли.

— Ты присягнул Синтару?

— А разве от этого что-то изменилось? — продолжая улыбаться, уточнил он. — Десять стандартов, которые мне придется возглавлять Службу, еще не закончились. К тому времени скайлами будет править новый кангор и я буду свободен от клятвы.

Он был прав, но… я все еще помнила, как много стен выросло между нами. И не только в кангорате.

Впрочем, сама себе я могла признаться и в другом.

Я просто боялась. Понимала, что это — трусость, что он сделал ради нашего будущего значительно больше, чем должна была сделать я, но… мне еще только предстояло осознать, что я могу быть счастливой.

— Ты дашь мне время? — жалобно вздохнула я, радуясь тому, что в комнате работали глушители. Узнай мои ребята, с какой надеждой их капитан может заглядывать в глаза и замирать, в ожидании ответа, о дисциплине до ближайшего мордобоя можно было точно забыть.

— Не хотел бы, — усмехнулся он, глядя, как я переминаюсь с ноги на ногу, — но раз уж сам заикнулся, то получай свободу. До конца отпус… — Он не договорил, наблюдая, как меняется мое лицо. — Что?!

Сделанное мною только что открытие отдавалось обреченностью, придавая нашей победе привкус поражения.

— Я не чувствую Тимку, — прошептала я, догадавшись, отчего под сердцем образовалась пустота.