Внезапно Эрика осенило, и он повернулся к гонцу.

— Передай сообщение Аки и его хадати. Пусть передвинутся в заросли справа от наших позиций и проверят, нет ли там лучников, которые пытаются нас обойти.

Гонец убежал, а Эрик повернулся к Ричарду.

— Теперь остается только сражаться. — Он надел шлем и пошел туда, где грум держал его лошадь.

Сев в седло, Эрик проехал вперед, осматривая расположение трех «бриллиантов». Как он и ожидал, Джедоу распределил людей лучшим возможным образом; там дислоцировались самые закаленные отряды, а средний «бриллиант» контролировали Кровавые Орлы. Джедоу помахал ему из центра среднего укрепления, и Эрик салютовал в ответ. Он мог бы передать командование сержанту и остаться с кавалерией, но Эрик знал, что в глубине души лейтенант Джедоу Шати из долины Грез навсегда останется сержантом.

— Пусть Тит-Онанк даст вам сил! — крикнул Эрик.

Солдаты приветственным криком ответили на слова командира.

Тут захватчики нарушили строй и бросились в атаку. Разгорелась битва.

* * *

Томас смотрел, как Асьяла медитировал. Тэйтар и еще один эльф сидели тут же, образуя углы треугольника. Томас попросил у них мудрого совета, и Асьяла согласился использовать свои мистические силы в поисках лучшего выбора.

В конце Войны Врат Томас поклялся никогда не оставлять Эльвандар без защиты. Теперь он гадал, не приведет ли эта клятва в конце концов к разрушению всего, что он клялся защищать.

Томас знал древние легенды и обрел память существа, чью силу унаследовал. Ашен-Шугар, последний валкеру, на время стал с ним одним целым, и большая часть его силы все еще жила в бывшем кухонном мальчике из Крайди. Томас лучше большинства живущих понимал, что лежало за событиями, сформировавшими его жизнь.

Бессчетное количество лет назад Ашен-Шугар и его братья летали по небу на спинах драконов. Они охотились, как настоящие хищники, валкеру вместе с драконами. В своем высокомерии они считали себя самыми могучими существами во Вселенной и не имели понятия о собственных заблуждениях.

С годами Томас понял, что то, что он знал от Ашен-Шугара, было правдой лишь настолько, насколько ее знал сам Ашен-Шугар. Он имел представление о том, как думал, что чувствовал и что помнил древний валкеру, но то, во что он верил, вовсе не обязательно было истиной.

Ашен-Шугар единственный из валкеру избежал влияния Друкен-Корина, который, как теперь знал Томас, был игрушкой Неназываемого, бога, одно имя которого несло разрушение. Человеческое сознание Томаса находило забавным, что Неназываемый использовал тщеславие валкеру и их уверенность в собственном всемогуществе, чтобы постепенно их уничтожить. Валкеру же в душе Томаса был полон гнева при мысли о том, что его раса послужила всего лишь орудием, которое отбросили в сторону, когда оно оказалось больше не нужно.

Томас посмотрел на троих эльфов и понял, что Асьяла еще не скоро сможет поделиться мудростью. Он покинул поляну созерцания и пошел по Эльвандару. Вдали он заметил разговаривающих Субаи и Пэймана из Наталя. Разведчики редко разговаривали с кем-то, кроме других разведчиков и иногда эльфов, так что Томас понял, что в Субаи Пэйман нашел родную душу.

Смех детей притягивал Томаса как магнит. Дюжина малышей играла в догонялки. Томас увидел своего сына рядом с Эллией, женщиной из-за моря. Они сидели, держась за руки, и Томас почувствовал, как на сердце потеплело. Он знал, что других детей у него не будет — жизнь Калису дала особая магия. Он сыграл свою роль в уничтожении Камня Жизни, великой угрозы всей жизни на Мидкемии, и теперь его судьба принадлежала ему самому. Но у Калиса никогда не будет детей, так что род Томаса заканчивался его сыном. И все же двое эльфийских малышей, игравших здесь, Тайлак и Чапак, уже казались ему родными, хотя имена мальчиков, чуждые для рожденных в Эльвандаре, напоминали Томасу, что нет в мире места, которому он бы принадлежал полностью. Он улыбнулся Калису. Как и его сын, он сам нашел себе место в жизни и был им доволен.

Калис помахал отцу рукой.

— Иди к нам.

Эллия улыбнулась Томасу, но в ее улыбке чувствовалась неуверенность. Во время Войны Врат Томас избавился от принадлежавшего Ашен-Шугару разума валкеру, а Камень Жизни очистил его от многих последствий этого слияния, но в нем все-таки чувствовался валкеру. У любого из эледелов — как называли себя сами эльфы — это вызывало почти инстинктивную почтительность, граничащую со страхом. Томас опустился на колени рядом с сыном.

— Нам есть за что быть благодарными.

— Да, — сказал Калис. Он глянул на сидевшую рядом женщину, и она улыбнулась.

Томас был почти уверен, что они поженятся. Отец мальчиков погиб во время войны на Новиндусе, которая привела к завоеванию Королевства. Учитывая низкий уровень рождаемости эльфов и высокий процент браков между теми, кто ощутил «узнавание», инстинктивное знание того, кто станет их супругом, шанс для вдовы найти второго мужа был невелик. Калис же прожил большую часть жизни среди людей и сам был наполовину человеком, так что среди народа его матери для него не было подходящей жены. Томас решил, что судьба проявила благосклонность к его сыну, приведя эту женщину и ее сыновей в Эльвандар.

— Субаи принес тревожные новости, — сказал он.

Калис опустил голову.

— Я знаю. Наверное, мне стоит вернуться на службу в Королевство.

Томас положил руку на плечо сыну.

— Ты уже сделал что мог. Я думаю, что настало время мне вернуться в Королевство.

Калис посмотрел на отца.

— Но ты сказал…

— Я знаю, но если это действительно то, о чем мы с тобой думаем, необходимо справиться с этой угрозой сейчас, у Илита. В противном случае нам все равно придется иметь с ней дело, только война придет сюда.

— Это то же безумие, которое разрушило мою деревню за морем, — сказала Эллия. Акцент у нее для эльфийского уха был странный, но она старательно училась языку своих предков. — Это неизмеримое зло. У них черные души и нет сердец. — Она глянула на своих играющих сыновей. — Только чудо послало нам Миранду, иначе мы бы не спаслись. Все остальные дети в деревне были убиты.

— Я жду мудрого совета Асьялы, — объяснил Томас, — но думаю, что стоит слетать на остров Колдуна и посоветоваться еще и с Пагом.

— После уничтожения демона я думал, что с остальным разберутся люди, — сказал Калис.

Томас покачал головой.

— Если я правильно понимаю хотя бы десятую часть того, что мне рассказали, это никогда не станет просто вопросом разногласий между людьми. За людьми всегда будут стоять куда большие силы, и на каждом этапе эти силы должны быть в равновесии. — Он поднялся на ноги. — Увидимся за ужином?

— Я обещал поужинать с Эллией и детьми, — сказал Калис.

Томас улыбнулся.

— Я передам твоей матери.