Старый орк прервал все потоки, а мы без сил повалились на землю. Словно необходимость удержать девочек, была единственным, что нас самих держало на ногах.

И уже с земли, я наблюдала, как прильнул к губам Элины Ард, истончаясь и осыпаясь песком к ее ногам, как последние искры жизни покидают его тело, обвивая ласковым облаком девушку и на глазах превращаясь в призрачного, сотканного из серебристого тумана волка.

Зверь вскидывает морду к небу, и хоть на небосклоне нет луны, приветствует ее победным воем и рассыпается облаком серебряных искр, что послушными ручейками обвивают руки орка, проникая сквозь раны в его кровь.

Боги, как же тяжело и больно… Как хорошо, что меня окутывает моя тьма. Я не сопротивляюсь ей, а приветствую, как добрую подругу. Покой…

— Какой букет! И кто же это догадался его принести? — Знакомый голос пробивается сквозь сон, словно издалека.

— Я. Ваши девушки эти цветы рвали, сказали очень полезные, от них сон спокойнее. — И этот голос я знаю, помню. Он… он чем-то важен, а чем? — Вот я и нарвал, сколько унести смог, все вазы заняли, что вместе с нагами найти смогли.

— Корень! Корень этого растения полезен, заботливые вы мои. Именно от отвара, из этого корня, разведённого пять капель на кувшин чистой воды, наступает крепкий и спокойный сон. А вы натащили в комнату целый стог цветов!

— Так что плохого, пахнут очень приятно — кто-то аккуратно провел ладонью по моим волосам — может Искорке приснится, что она по цветущему саду гуляет. Раф говорил, что она очень любит цветы.

— Конечно, приятно! Только от этого аромата у здорового человека головные боли неделями длятся. Поэтому и зовут этот цветочек болиголовом!

Резкий сквозняк в комнате, и звон бьющегося стекла неподалёку.

— Вазы-то в чем оказались виноваты? Их-то в окно зачем? — С каждой минутой мысли становились чётче и, словно бы, ярче.

Я уже узнавала эти голоса вокруг меня. Глаза было тяжело открывать, словно после тяжёлой болезни. И в первые секунды, все плыло перед глазами. Но, уже скоро, приобрело свои привычные очертания. В комнате возле меня оказались наги, вербер и настоятельница.

Оказалось, что после распада связей, мы почти все остались без сил, в тяжёлом и болезненном беспамятстве. Фактически, «на ногах» смогли удержаться только мужчины. Тяжелее всех, конечно, пришлось Каяне и Элаиде, которых до сих пор подпаивают своей кровью мужья.

Как мне рассказывали мужчины, быстрее всех отошла от последствий нашего вмешательства Мия. Удивительно, но та искра дара, что хранится в каждом человеке, решила проснуться именно сейчас. Не когда сама Мия нуждалась в помощи, а когда уже она сама хотела защитить и помочь. Дар девушка потеряла, так толком и не обретя, по крайней мере, никаких проявлений больше не последовало. Зато она стала очень много гулять среди диких участков леса на территории приюта. Ее тянуло к таким местам, на радость барсу и эльфам.

Следующей, вернувшейся к бурной деятельности, оказалась Элина, которая едва придя в себя, рванула помогать остальным и оплакивать Арда. Мягкое сердце целительницы хоть и помнило о прошлом, но не требовало жестокости в ответ. А оборотень… Оборотень сделал всё, чтобы его клятва не осталась просто набором громких слов. Он в каждый звук вложил собственную душу и защитил Элину, даже от неё самой, готовой пожертвовать собой ради жизни других.

Вот поэтому, сейчас Элина разрывалась между Армундом, пребывающим в горячке, и Бердом, что все уверенней шел к своему перевалу. Но в недолгие часы бодрствования он разговаривал с дочерью.

Рассказывал и рассказывал, обо всем, делился даже самым сокровенным, тем, о чем никогда не говорил даже с братьями. О небольшом, но крепком и уютном домике в лесу, неподалеку от столицы, ведь его травнице наверняка бы понравилась близость леса. О самолично вырезанных из дерева забавных игрушках для незнакомого ему ребенка. О заказанном и давно хранимом браслете, на котором по травяному полю бежал серебристый волк.

О надеждах искупить вину перед братом и его парой, и уже свободным от заслуженного наказания найти свою собственную, убежавшую от него пару. О сотнях вариантов той встречи, которую он представлял в своих мыслях раз за разом. Сначала в этом мире, а когда почувствовал её уход, то и на лунных полях. И просил, чтобы на его последнюю тропу в этом мире, он ушел с тем самым браслетом и прощением дочери.

Он не оправдывался за случившиеся между ним и матерью Элины. Не отказывался от своей ответственности за все, что пережила женщина, а главное, за ее ранний уход. И все, что пришлось пережить самой Элине, Берд считал следствием своих собственных ошибок. Оборотень, практически сгоревший от проклятья, но без раздумий и сомнений, решился помочь брату и принять на себя непредставимую по своей силе боль. Однако не струсил и не отступил. И его тело просто уже не выдерживало. Невозможно склеить уже разбитую чашку. И Элина старалась как можно больше времени провести рядом с отцом, хотя совсем недавно, ненавидела его больше всех на свете.

Вторым полюсом ее внимания оказался Армунд, что умудрился провести ритуал погибшего мира, обретение тотема. Чем и удержал зверя Арда, привязав его к себе. Поэтому сейчас и метался в жару и бреду. Зверь тяжело обживался в новом теле.

Первые дни, я приходила в себя лишь ненадолго, уставая даже от разговоров. Даже когда, не смотря на все усилия Элины, Берд закрыл глаза навсегда, прощаться с ним и последним Алгрейном я была вынуждена, находясь на руках у медведя, который будто и не чувствовал моего веса.

И я не знаю, как долго бы ещё я приходила в себя, если на третий день после посмертного ритуала, громом среди ясного неба в мою тишину не ворвался крик о похищении Миалии.

Паника накрыла волной. Как похитили, кто? Болезненным пульсом эта мысль отдавалась в висках. Рядом с Мией всегда был кто-то из эльфов или барс.

Не мешали, не давили, не держали под жёстким контролем, держа все время на виду. И, тем не менее, берегли, не попадаясь на глаза, давая возможность побыть в уединении, но при этом могли примчаться на любой вскрик. Да и что эльфы, что барс, мало того, что прекрасно умели договариваться и чувствовать лес, так ещё и очень гордились тем, что буквально с первого взгляда на Мию, у них началась формироваться связь истинных, позволяющая ощущать пару на расстоянии.

Барс, который сегодня сопровождал девушку, забеспокоился, когда почувствовал, что Мия удаляется. Но девушка была спокойна, поэтому он решил, что она просто глубже ушла в лес. Но как только расстояние между ними резко увеличилось на дни пути, и от Мии пришла волна паники, барс передал импульс эльфам, с которыми недолго думая побратался на следующий день, после спасения Каяны и Элаиды. Втроем они быстро нашли место, с которого и была похищена их пара. По остаткам каменной крошки от накопителей, мужчины, не раз сталкивавшихся с такими вещами в своих лесах на границе, определили, мародеров.

Холодный липкий пот проступил по спине. В начале своего путешествия, еще, когда я была совсем одна и только покинула гостеприимный охотничий домик Лангранов, я несколько раз на стоянках натыкалась на этих выродков. Я не вызывала их интереса, благодаря ложному облику и больной ауре. Но я видела клетки, в которых они держали попавших в их лапы несчастных.