– Может, есть смысл еще подождать? – предположил Николай.

– Почти неделю жду.

– Беру тайм-аут для обдумывания сложившегося положения, – объявил Николай и сказал Александре: – Пойдем на кухню, у меня есть к тебе несколько вопросов.

– Не больше ста граммов, – предупредила Антонина. – Ты уже дважды взял на грудь, я тебя на себе не потащу.

– Почему ты меня оскорбляешь? – обиделся Николай.

– Я не оскорбляю, я предупреждаю.

На кухне Николай повздыхал и спросил у Александры:

– Сто граммов найдется? У меня после ста голова проясняется и приходят самые неожиданные решения.

Александра принесла припрятанную водку:

– Сто граммов в стакане – это сколько?

– Учись, все в жизни пригодится. – Николай налил в стакан водки и показал Александре. – Ровно сто, плюс минус два грамма.

Подруги продолжали разговор.

– А у тебя с ним близкие отношения были? – спросила Антонина.

– Были, – призналась Катерина.

– Смотри, как бы не залетела, как тогда с Рудольфом, – напомнила Антонина.

– Если залетела, буду рожать.

– Тогда это любовь, – согласилась Антонина. – Давайте будем искать. Только надо придумать как.

– Я придумала, – сообщила Людмила и прошла на кухню.

– Выйдите, – попросила она Николая и Александру, – мне надо поговорить тет-а-тет. – И начала набирать номер телефона.

Она вернулась к подругам и сообщила:

– Через двадцать минут подъедут специалисты по розыску пропавших.

– Или скрывающихся, – заметил Николай.

– Они и по этим специалисты, – заметила Людмила.

Через двадцать минут в дверь позвонили. Александра открыла. Вошел Еровшин и молодой мужчина.

– Здравствуйте, Александра, – сказал Еровшин.

– Здравствуйте. А вы меня знаете? – удивилась Александра.

– Со дня рождения. Даже раньше, за месяц до твоего рождения.

– Какой-то косяк пошел мужчин, которые меня знают со дня рождения. Неделю назад появился джентльмен, который утверждал, что он мой отец.

– Рачков из Останкина, что ли?

– Значит, это правда, что он мой отец?

– Это тебе только мать может подтвердить. И генетические тесты. Американцы это определяют с абсолютной точностью.

– У нас уже тоже, – заметил молодой мужчина и представился: – Петр Петрович.

Еровшин и Петр Петрович прошли в комнату Катерины.

– Здравствуйте, Катерина. – Еровшин поцеловал ей руку.

– Здравствуйте, Антонина. – И Антонине Еровшин поцеловал руку.

Антонина смутилась и спрятала руки за спину.

В комнату заглянул Николай.

– Значит, сами нашлись? – обрадовался он.

– Коля, – попросил Еровшин, – ты поразвлекай женщин, а мы с Катериной поговорим на кухне.

– С удовольствием, – ответил Николай. – Там на столе стоит початая «Столичная» завода «Кристалл». Рекомендую. Со знаком качества.

– Непременно, – заверил Еровшин. Катерина, Еровшин и Петр Петрович прошли в кухню.

– Катерина, – начал Еровшин, – я знаю, что его зовут Георгий Иванович, но не исключено, что в паспорте записано Юрий Иванович и Егор Иванович. Ты паспорт его видела?

– Нет, конечно.

– В следующий раз не стесняйся посмотреть, – посоветовал Еровшин.

– Следующего раза не будет… А как вы это представляете? Пока мужчина спит, я залезаю ему в карман пиджака?

– Ничего зазорного в этом нет, – спокойно ответил Еровшин. – Но это все шум – сейчас нужна информация, а не советы. Людмила говорила, что он слесарь и занимается электроникой. Здесь какая-то нестыковка. Может быть, объяснишь?

– Насколько я поняла, он создает приборы, с помощью которых ученые что-то исследуют и защищают диссертации.

– Значит, научно-исследовательский институт. Когда вы с ним ходили или ездили по городу, вы ведь о чем-то говорили. Вспомни! Какие-нибудь такие фразы: здесь я жил в детстве, здесь я ходил в школу.

– Нет. Мы об этом не говорили.

– А ты с его слов знаешь, что он занимается электроникой?

– Не только. У них целая компания. Они выезжают на пикники, по грибы, на рыбалку. Когда мы были на пикнике, там были настоящие кандидаты и доктора наук. Молодые в основном.

– На любом пикнике, да и вообще в мужской компании в основном говорят о женщинах, о службе в армии и о работе. Все это мужиков объединяет. О чем говорили на пикнике?

– Что мы отстаем в электронике. Что у них недавно заменяли ЭВМ «Минск», я забыла порядковый номер, эти допотопные шкафы, на современный японский компьютер.

Петр Петрович делал пометки в блокноте.

– Вот вы сидите, разговоры идут справа от вас, слева и напротив, и все в пределах слышимости. На что вы обратили внимание в их разговорах, что вас заинтересовало?

– Что в универмаге «Москва» выбросили женские сапоги «Саламандра», все мужики лаборатории побежали покупать своим женам. А один метался между полок в растерянности. Он хотел купить сапоги любовнице, но не знал ее размера. Все очень смеялись.

Петр Петрович открыл свой кейс и достал книгу-карту, быстро перелистал ее и показал Еровшину.

– Ленинский проспект, универмаг «Москва». В двухстах метрах от него – институт электроники.

Еровшин кивнул и набрал номер телефона.

– Институт электроники. Ленинский проспект. Георгий Иванович, слесарь, механик, приборист, посмотри допуски секретности…

– Да, – вспомнила Катерина, – он ездил в Ригу в командировку на завод ВЭФ. Вернулся четвертого ноября…

– Возраст? – спросил Петр Петрович.

– От сорока до сорока трех.

– От тридцати восьми до сорока пяти, – сообщил в телефон Петр Петрович. – Жду!

– Вы не сказали, куда позвонить, – напомнила Катерина.

– Он знает, – ответил Еровшин, – у них телефон с определителем номера.

– А если из телефона-автомата?

– Все телефоны-автоматы тоже имеют номера.

– Может быть, выпьете, – предложила Катерина. – Чаю или водки?

Петр Петрович посмотрел на Еровшина.

– Немного водки, – согласился Еровшин.

Катерина налила Еровшину и Петру Петровичу, поставила рюмку и себе, но Еровшин отодвинул ее:

– Сейчас тебе надо быть трезвой.

По радио передавали грустную симфоническую музыку.

– Кто умер? – испугалась Катерина.