Священник Александр Борисов

«Наука не может сделать людей до конца счастливыми. Она может только способствовать благополучному существованию нашего тела». Отец Александр часто приводил в доказательство этого тезиса то, что материальные блага не являются тем, что может насытить человека. «Люди не могут стать более гуманными, более человечными, я бы даже сказал, более разумными под действием только техники, науки и изобретений. Нужна великая школа жизни для того, чтобы становиться людьми. Мы это потеряли, но я уверен, что потеряли не безнадёжно. Работая с людьми на протяжении десятков лет, – говорил отец Александр Мень, – я всегда убеждался, что, несмотря на полный кризис духовности, всё равно есть какое-то богатство в людях, всё равно надежда есть, всё равно мы выпрямимся».

Отец Александр Мень говорил, что человек встречает Бога главным образом в трёх направлениях: в любви, в творчестве и в природе.

Повторю слова отца Александра Меня: «Нам следует жить так, как если бы конец света наступил завтра, а трудиться так, как если бы нам предстояла вечность».

Сергей Бычков

Когда отца Александра упрекали в том, что многие его прихожане, в том числе и пишущий эти строки, не всегда достойны своего пастыря, он кратко отвечал: «Ангелов у нас нет».

Татьяна Викторова вспоминала, как в ответ на жалобы прихожан, что трудно жить и ветер дует прямо в лицо, отец Александр ответил: «Это же прекрасно! Так и должно быть – ветер прямо в лицо!»

Александр Вадимов (Цветков)

Припоминаю один разговор. Кто-то рассказал о юбилее Ахматовой, только что пышно отпразднованном в Ленинграде. Батюшка заметил:

– Жаль, что всё делается с опозданием. Как бы она порадовалась, получив при жизни хоть небольшую долю нынешнего внимания!

– Но ведь теперь Ахматова имеет совершенное знание о том, что происходит здесь, и, следовательно, может радоваться? – спросил один из собеседников.

– Да, конечно… Но там – другие проблемы.[98]

Леонид Василенко

Однажды отца Александра спросили, куда же он поедет, если его насильно отправят за рубеж. И он неожиданно ответил:

– Всё-таки в Израиль.

– Почему?

– Потому что там, как и в России, христианам очень трудно.

Марианна Вехова

Отец Александр говорил о браке: «Надо быть идеальной женой! Узнать, что для мужа – идеал семейной жизни, и стремиться этот идеал осуществить».

«Женщина должна быть радостью для глаз! Нельзя выглядеть неухоженной, неинтересной. Надо согревать сердца членов семьи и своей бодростью, и любовью, и добротой, и… одеждой, причёской, внешней привлекательностью».

«Любовь супругов – не постоянная величина. Ко мне приходят супруги и жалуются, что любовь ослабела или совсем ушла, стала не такой, как была в начале. Но ведь это естественно. Даже ток меняет напряжение, и человеческая психика не выдерживает постоянного напряжения. Чувства идут как бы по синусоиде. Периоды спада надо спокойно пережидать, не застревать на них и не делать из спада трагедию».

Отец был ревнителем Церкви, примером того, как надо любить и чтить Церковь. Он огорчался попыткам пылких неофитов приспособить Церковь как некое магическое учреждение для удобства и безопасности своей жизни. Он говорил: «Нельзя искать в храме духовного самоуслаждения, комфорта, воспринимать его как зонтик или бронежилет (защиту от ударов жизни) или – даже – капище: “Я приношу Тебе, Господи, в жертву моё время, мой отдых, мои удовольствия, а Ты за это дай мне…” В храме мы встречаемся с Богом, вот его функция, а в каких одеждах наша душа является на “брачный пир” и каковы последствия нашей неготовности – это уже наши личные проблемы…»

Светлана Домбровская

А на одной из быстрых «прогулок» – от моего дома до храма, ко всенощной, отец, чуть нахмурившись и не глядя на меня, спросил, не хочу ли я позаниматься с маленькими детьми, – «ну, там лет с пяти-шести, – пробросил он, – которых приводят ко крещению совершенно неподготовленными, книжки наши показать, поспрашивать, сказать что-нибудь…» Я сразу сникла, подумав о том, что к «маленьким» я как раз и не готова, а вот если бы со взрослыми… И ответила, краснея за отказ, и потому – довольно ворчливо: «Не чувствую вдохновения…»

Отец прошёл по дороге какое-то время молча, а потом сказал спокойно, без нажима, как бы размышляя и твёрдо: «Если мы будем делать по вдохновению, не будет подвига».

Андрей Ерёмин

«Каждый должен пройти, – как любил шутить батюшка, – сначала этап становления человека, потом джентльмена и только потом христианина».[99]

Батюшка считал, что для обретения истинного чувства свободы совершенно бессмысленно эмигрировать. Он говорил: «Христианин должен бурить землю на месте, на котором поставлен Богом».[100]

Людей притягивал его необыкновенный дар собеседника. Батюшка сам говорил, что «единственное перевоплощение – это перевоплощение в другого человека», чтобы суметь почувствовать его боль и радость. Это и есть любить ближнего как самого себя.[101]

Батюшка не сомневался, что спасение, которое начинается здесь, в этом мире, по ту сторону жизни будет развиваться далее, но размышления о потустороннем существовании души не имели для него глубокого смысла. «Что будет потом, – говорил он, – узнаем потом». А главное – то, что даёт нам наша вера сейчас.[102]

«Если мы не святы, – говорил батюшка, – то только потому, что сами не захотели. Не захотели принять этот дар и не захотели с этим жить…» [103]

Отец Александр подчёркивал, что, чем ниже нравственный и культурный уровень человека, тем труднее ему переносить чуждые формы. И напротив, чем выше «этаж», тем легче принимаются самые непохожие обычаи. «Человек высокого духовного уровня понимает чужое: чужой стиль, чужую музыку, чужое искусство. Человек примитивный понимает только своё».[104]

Одному из своих друзей отец Александр говорил: «Вы что, всерьёз думаете, что атеисты виноваты в разрушении церквей? Настоящие виновники – ложные христиане, всякие купцы и дворяне, мироеды, которые мучили крепостных, пьянствовали, развратничали, а потом перед смертью, пытаясь откупиться от греха, жертвовали деньги на постройку храмов. Виноваты и церковники – те, что пили, подлаживались под мирскую власть, благословляли всякие безобразия. Атеисты явились лишь орудием гнева Господня. Перечитайте пророков Библии, и вам всё станет ясно».[105]

Напомню, как отец Александр отвечал тем, кто считал интимные отношения между мужчиной и женщиной греховными. Утверждение, что зачатие – это грех, а только рождение ребёнка – благословение, он называл ерундой и говорил: «Всё – благословение Божие! А грехом человек может сделать даже Евангелие». И приводил в пример религиозные войны, которые велись именно за «евангельские» идеалы.[106]